Post on 25-Jul-2016
description
transcript
Ф. С. ГОРОВОЙ,доцент, кандидат исторических наук
РЕВОЛЮЦИОННО-ДЕМОКРАТИЧЕСКОЕД В И Ж Е Н И ЕВ ПЕРМСКОЙ ГУБЕРНИИ В 60-х ГОДАХ XIX ВЕКА
МОЛОТОВСКОЕ ОБЛАСТНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
1 9 5 2
I
Одной из важнейших задач советской исторической науки является всестороннее изучение деятельности революционных демократов-просветителей 60-х годов XIX века.
Давая характеристику русского просветительства, В. И. Ленин указывал на три его существенные черты. Прежде всего, русские просветители были одушевлены «горячей враждой к крепостному праву и всем его порождениям в экономической, социальной и юридической области»1. Второй характерной чертой русских просветителей была их «горячаязащита просвещения, самоуправления, свободы.7.»1 2. Й, наконец, третьей характерной чертой русского просветительства было «отстаивание интересов народных масс, главным образом крестьян (которые еще не были вполне освобождены или только освобождались в эпоху просветителей), искренняя вера в то, что отмена крепостного права и его остатков принесет с собой общее благосостояние, и искреннее желание содействовать этому. Эти три черты, — подчеркивал В. И. Ленин, — й составляют суть того, что у нас называют «наследством 60-х годов» 3.
Шестидесятники дороги нам как неутомимые борцы за интересы народных масс и, главным образом, интересы многомиллионного крестьянства, как деятели, прокладывавшие путь ж народной революции, как предшественники русской социал-демократии.
В течение около полувека (примерно с 40-х и до 90-х годов XIX века) лучшие представители передовой
1 В. И. Л е н и н . Соч., т. 2, стр. 472, изд. 4. Все последующие ссылки на Сочинения В. И. Ленина даются также по 4 изданию.
2 Та м же.3 Т а м же.
1 * 3
русской мысли вообще и революционеры-демократы 90-х годов, в частности, искали правильную революционную теорию, которая послужила бы преобразованию мира.
«Марксизм, как единственно правильную революционную теорию, — писал В. И. Ленин, — Россия поистине выстрадала полувековой историей неслыханных мук и жертв, невиданного революционного героизма, невероятной энергии и беззаветности исканий, обучения, испытания на практике, разочарований, проверки, сопоставления опыта Европы»
Русское революционно-демократическое движение сыграло огромную роль в подготовлении ленинизма — марксизма эпохи империализма и пролетарских революций. «Известно, —говорил А. А. Жданов,— что ленинизм воплотил в себе все лучшие традиции русских револю- ционеров-демократов XIX века» 1 2.
Изучение революционного прошлого России имеет не только научно-познавательное, но и политико-воспитательное значение.
Товарищ Сталин указывает, что изучение героической истории революционной России, России Радищевых и Чернышевских, Желябовых и Ульяновых, Халтуриных и Алексеевых «вселяет (не может не вселять!) в сердца русских рабочих чувство революционной национальной гордости, способное двигать горами, способное творить чудеса» 3.
Создать обобщающую работу о русских революционных демократах можно только при наличии ряда местных исследований, освещающих деятельность шестидесятников в отдельных областях и городах нашей страны. Отсюда вытекает необходимость выполнить эту задачу по отношению к Уралу, Пермской губернии и, в частности, к городу Перми.
К сожалению, до сих пор никто из историков не занимался изучением революционно-демократического движения на Урале в 60-х годах XIX века. Беглые замечания по этому вопросу, имеющиеся в различных работах, посвященных другим темам, не дают правильного освещения интересующей нас проблемы.
1 В. И. Ле н ин . Соч., т. 31, стр. 9.2 Доклад т. Жданова о журналах «Звезда» и «Ленинград», Гос-
политиздат, 1946, стр. 23.3 И. В. Ст а лин- Соч., т. 13, стр. 25.
4
Официальный историограф Пермской духовной семи нарии поп-мракобес Лаговский признавал тог ф;н<1, чю «в начале 60-х годов, или даже несколько ранее, и семи нарии стали появляться... противорелигиозиыс и прош воправительственные идеи»1. Он, естественно, огрнппчи* вался тем, что всячески поносил семинаристов — учлет* ников революционно-демократического движения.
Некоторые отрывочные данные о революционно-демократическом движении на Урале, главным образом п 1863 году, были опубликованы в 1905 году в «Материалах для истории революционного движения в России в 60-х годах» 1 2.
Однако в этой работе деятельность революционных демократов в Пермской губернии показана не только скупо, но и неправильно, как случайная, не связанная с общими усилиями революционно-демократического лагеря всей России.
Некоторые документы, освещающие революционно- демократическое движение в Пермской губернии, опубликованы М. К. Лемке в 1919 г. в примечаниях к произведениям А. И. Герцена3. Здесь, в частности, опубликовано полностью «Послание старца Кондратия», которое, по мнению Лемке, является продолжением «Первого и второго видений о. Кондратия» В. А. Энгельсона, изданных А. И. Герценом в Лондоне в 1854 году. М. К. Лемке так и называет распространившуюся в Пермской губернии прокламацию — «Третье послание старца Кондратия» 4, что, как мы увидим дальше, неверно.
Из работ, вышедших в советское время, краткие упоминания о революционно-демократическом движении в Перми и губернии имеются в сборнике очерков по истории, культуре и экономике города Перми, изданном в 1926 году местным обществом краеведения. Но в этом кратком и схематическом сообщении, основанном неизвестно на каких источниках, факты перепутаны. Так,
1 Л а г о в с к и й . История Пермской духовной семинарии, Пермь, 1887, стр. 332.
2 Материалы для истории революционного движения в России в 60-х годах. Под редакцией Б. Базилевского (В. Богучарского), СПБ, 1905, стр. 136—137.
3 А. И. Г е р ц е н . Полное собрание сочинений и писем. Под редакцией М. К- Лемке. Петроград, 1919, т. XI, стр. 407—429.
4 Т а м ж е, стр. 407.5
например, аресты пермских революционных демократов, происходившие в 1861 — 1862 годах, отнесены к 1860 году1.
Ценные сведения о распространении революционных прокламаций в Пермской губернии в 1863 году сообщает Б. Козьмин в работе «Казанский заговор» 1 2. Но он говорит об этом бегло, лишь в связи с революционными событиями в Казани.
Ф. Е. Мельников ‘ в работе, посвященной революции 1905—1907 годов на Урале, хотя и вскользь, но справедливо заметил, что в 60-х годах XIX века «в Пермь и Прикамье проникли идеи революционного просветительства» 3. Он высказал совершенно правильное положение, что пермские революционные демократы «занимались изучением и распространением идей революционных просветителей и, главным образом, Чернышевского»4. Однако, Ф. Е. Мельников, не располагая достаточным количеством материалов и не ставя перед собой специальной задачи исследования данного вопроса, допустил две ошибки. Во-первых, название «прогрессисты», которое служило для наименования группы пермских либералов и употреблялось революционными демократами в ироническом смысле, Ф. Е. Мельников распространил на Пермский революционно-демократический кружок. Во- вторых, утверждая, что Пермский кружок был создан «по инициативе ссыльного' врача Вениамина Португалова» 5, Ф. Е. Мельников допустил фактическую ошибку, ибо, как совершенно точно нами установлено, Португалов был сослан в Пермскую губернию только в конце 1862 года 6, то есть тогда, когда Пермского кружка уже не существовало.
К настоящему времени опубликовано два документа, в которых правительственные круги излагали свою оценку революционно-демократического движения в Пермской губернии.
1 Г о р о д П е р м ь . Сборник очерков по истории, культуре и экономике города. Под общей редакцией секции по изучению города, Пермь, 1926, стр. 47.
2 Б. К о з ь м и н . Казанский заговор 1863 г., М., 1929, стр. 72, 100— 101.
3 Ф. Е. М е л ь н и к о в , Западный Урал в революции 1905—7 гг. г. Молотов, 1946, стр. 33.
4 Та м же, стр. 34.5 Т а м ж е, стр. 33—34.с Молотовский областной государственный архив — в дальней
шем МОГА, — ф. 65, оп. I, д. 80, л. 11.6
Первый документ — это отчет о действиях третьем» отделения собственной императорской канцелярии :ы 1863 год. В нем имеется краткое сообщение о распростри пении в Пермской губернии студентами Казанского университета и учащимися Пермской духовной семинарии «возмутительных воззваний» 1.
Второй документ — доклад шефа жандармов В. А. Долгорукова Александру II от 27 апреля 1862 года. В нем шеф жандармов докладывал царю, что в Перми в начале 1862 года «открыто... существование кружка из бывших семинаристов, исключенных из университетов Казанского и Харьковского студентов и из лиц разного звания, с целью распространять возмутительные идеи и воззвания». В докладе подчеркивалось, что в процессе расследования «обнаружилась близкая связь пермского кружка с таким же подобным в Казани» и что члены кружка — воспитанники Пермской духовной семинарии распространяли революционные идеи, подкрепляя свои слова статьей Герцена «Пора» и воззванием Михайлова «К молодому поколению». В докладе также указывалось, что революционными идеями семинаристы «заразились... от учителя Моригеровского, одного из главных руководителей пермского кружка» и что воспитанники семинарии «получали запрещенные книги из библиотеки, заведенной в Перми чиновником особых поручений при военном губернаторе Иконниковым, бывшим семинаристом»1 2.
Мы не намерены переоценивать значение процитированного выше полицейского документа, написанного к тому же до окончания следствия по делу о революционном кружке в Перми. Однако доклад В. А. Долгорукова, наряду с материалами, опубликованными М. К. Лемке в примечаниях к произведениям А. И. Герцена, является важным источником, по которому можно получить некоторое представление о революционно-демократическом движении на Урале в 60-х годах XIX века.
Наша задача состоит в том, чтобы проанализировать, на основе архивных первоисточников и материалов местной периодической печати, развитие в 60-х годах XIX
1 К р е с т ь я н с к о е д в и ж е н и е в 1827—69 г о д а х , вып. II, подготовил к печати Е. А. Мороховец М. — Л., 1931, стр. 48.
2 П р о ц е с с Н. Г. Ч е р н ы ш е в с к о г о . Архивные документы. Редакция и примечания Н. А. Алексеева, Саратов, 1939, етр. 15.
7
века развернувшегося под идеологическим влиянием и руководством Герцена, Чернышевского и Добролюбова революционно-демократического движения в одном из важнейших экономических районов и политических центров страны — на Урале (в бывшей Пермской губернии).
II
Классики марксизма характеризовали положение, сложившееся в России в 1859—61 годах, как революционную ситуацию. К. Маркс, внимательно следивший за событиями, происходившими в России, подчеркивал в письме к Лассалю от 4 февраля 1859 года, что «Россия со страхом ждет аграрной революции внутри страны...» *.
Давая общую картину революционной ситуации этого периода, В. И. Ленин указывал на следующие конкретные ее проявления: «Оживление демократического движения в Европе, польское брожение, недовольство в Финляндии, требование политических реформ всей печатью и всем дворянством, распространение по всей России «Колокола», могучая проповедь Чернышевского, умевшего и подцензурными статьями воспитывать настоящих революционеров, появление прокламаций, возбуждение крестьян, которых «очень часто» приходилось с помощью военной силы и с пролитием крови заставлять принять «Положение», обдирающее их, как липку, коллективные отказы дворян — мировых посредников применять такое «Положение», студенческие беспорядки— при таких условиях самый осторожный и трезвый политик должен был бы признать революционный взрыв вполне возможным и крестьянское восстание — опасностью весьма серьезной» 1 2.
Однако революционная ситуация 60-х годов XIX века не переросла в революцию. Политическая отсталость крестьянства и распыленность крестьянского движения, парализующее влияние реформы 1861 года, отсутствие на арене политической борьбы рабочего класса, находившегося еще в стадии становления,—все это привело к тому,
1 К- М а р к с и Ф. Э н г е л ь с . Избранные письма, Госполит- издат, Ленинград, 1948, стр. 109.
2 В. И. Л е н и н . Соч., т. 5, стр. 26—27.8
'но первый крупный революционно-демократический натек был отражен царизмом.
Но падение крепостного права явилось переломным ■типом в развитии революционного движения.
«Падение крепостного права было таким крупным историческим переломом, который не мог не надорвать и полицейской завесы, прикрывающей противоречия между классами»1.
Приблизительно с 1861 года в России начинается но- ш.1й буржуазно-демократический, или разночинский, пиррол освободительного движения, пришедший на смену ■мюринскому периоду. #
Так же, как декабристы разбудили Герцена, так I «’рщ'п своим издававшимся с 1857 года в Лондоне журналом «Колокол» разбудил разночинцев, — выходцев из 'Н1МОШ1ИКОВ, мещан, купцов, крестьян.
«Падение крепостного права, — писал В. И. Ленин,— им тало появление разночинца, как главного, массового |гнтеля и освободительного движения вообще и демокра- 111Ч1ч*кой, бесцензурной печати в частности»2.
Разночинная интеллигенция начала создавать свою политическую идеологию — идеологию утопического социализма.
( )сновоположником русского утопического социализма <ч,1 л еще в сороковых годах XIX века А. И. Герцен. «Герцен, -как отмечал В. И. Ленин, — видел «социализм» в мгнобождении крестьян с землей, в общинном землевладении и в крестьянской идее «права на землю»3. В этой программе не было ни грана научного социализма.
В 60-х годах XIX века Герцен, после колебаний ли1 жду либерализмом и демократизмом, увидев революционный народ в России, окончательно стал на сторону революционной демократии.
Выступив на историческую арену, разночинная интеллигенция выдвинула своих выдающихся вождей — великих русских революционных демократов и просвети- I елей Н. Г. Чернышевского и Н. А. Добролюбова. Чернышевский и Добролюбов, являясь продолжателями революционно-демократических традиций В. Г. Белинского,
1 И. И. Ле н и н . Соч., т. 5, стр. 24. 7 Т и м ж е, т. 20, стр. 224.•' Г л м ж е, т. 18, стр. 11.
9
оказали огромное влияние на развитие общественно- политического движения в России.
В период революционной ситуации, когда колебания царизма и недовольство масс достигли высшего предела, Чернышевский и Добролюбов развернули всестороннюю агитацию за революционное разрешение кризиса и стремились привлечь к борьбе против царизма все революционные общественные силы страны.
Свержение самодержавия путем крестьянской революции, переход всей земли в руки крестьян, укрепление и самоусовершенствование крестьянской общины — таков по мнению Чернышевского и Добролюбова путь России к социалистическому будущему.
В революционно-демократическое движение втягивались все более широкие слои русского общества, недовольные самодержавно-крепостническим строем. Это понимали и не могли не учитывать правящие круги России.
Шеф жандармов Долгоруков в донесении Александру II «О внутреннем политическом состоянии России» за 1861 год жаловался, что под «пагубным влиянием» революционных идей «находится более или менее все юное поколение России, не исключая воспитанников казенных гражданских и военных учебных заведений, откуда политическая язва проникает в присутственные места и в ряды армии... Настоящее внутреннее политическое положение, — подчеркивал шеф жандармов, — чрезвычайно натянуто» К На «напряженное политическое состояние государства» и «сильное раздражение умов» шеф жандармов указывал царю и в «Общем обзоре» за 1862 год1 2.
Долгоруков особенно подчеркивал, что «вредное учение» охватило не только широкие круги учащейся молодежи столицы, но все «более и более распространяется по всей империи» 3.
Шеф жандармов не ошибался.Молодежь провинциальных городов России и, особен
но, университетских центров в конце 50-х и начале 60-х годов XIX века активно приобщалась к революционно- демократическому движению.
1 Процесс Н. Г. Ч е р н ы ш е в с к о г о . Архивные документы. Редакция и примечания Н. А. Алексеева, Саратов, 1939, стр. И.
2 Т а м же, стр. 12.3 Т а м ж е, стр. 15.
10
Могучая революционная проповедь Чернышевского и его сторонников имела исключительный успех среди разночинной интеллигенции провинциальной России. Эта проповедь указывала выход из тяжелого положения, вдохновляла на борьбу с крепостничеством и царизмом.
Герцен в статье «Провинциальные университеты^, написанной в начале 1861 года, дает следующую характеристику подымающимся на борьбу силам провинциальной России: «Везде на Руси закипает жизнь, везде обнаруживается деятельность, иногда нескладная, но здоровая, молодая и самобытная... Как только пахнет свежим воздухом, обещающим весну, то это, наверное, с Урала или из Казани, из Киева или из Харькова, из Малороссии или из Сибири...» 1.
Герцен, будучи всесторонне осведомлен о революционном движении в России, не случайно поставил на первое место Урал и Казань. Урал и Казань с прилегающим к ней Поволжьем действительно являлись одним из крупных и важнейших районов революционного движения в России в шестидесятых годах XIX века.
В Казань, как университетский центр, для получения высшего образования приезжала молодежь из губерний Поволжья, Урала и Сибири. Особенно много молодежи приезжало учиться в Казань из Пермской губернии, охватывавшей большую часть территории Урала.
Следует отметить, что Казанский университет отличался от других высших учебных заведений России сравнительно более демократическим составом студенчества. Правильное, на наш взгляд, объяснение этому явлению дал Б. Козьмин. Он писал:
«Немногочисленное сравнительно дворянство приволжских и приуральских губерний предпочитало отправлять своих сыновей в один из столичных университетов. В Кагзанском же большинство учащихся было сыновьями сельского духовенства, средних и мелких чиновников, мещан и других непривилегированных сословий. Другими словами, Казанский университет был по преимуществу «разночинским» 1 2.
Разночинский состав студентов Казани представлял благоприятную почву для развития оппозиционного и
1 А. И. Г е р ц е н . Полное собрание сочинений и писем под ред.М. К. Лемке, 1915—1925, т. XI, стр. 21. /
2 Б. К о з ь м и н . Казанский заговор 1863 г. М., 1929, стр. 36.11
революционно-демократического движения, в котором принимали активное участие выходцы из Пермской губернии.
На Урале культурно-просветительная деятельность и политическая активность революционно-демократических элементов особенно усилились накануне реформы 1861 года. Местом сосредоточения такой деятельности был город Пермь, являвшийся сравнительно крупным культурным и политическим центром.
Историческое развитие Перми имело свои особенности. Пермь, в отличие от других губернских центров России, была городом, где среди жителей и, в частности, служащих правительственных учреждений дворяне насчитывались единицами. Крупные земельные магнаты и горнозаводчики Пермской губернии (Строгановы, Голицын, Лазарев, Шуваловы и др.) жили в Петербурге или за границей. В своих имениях они бывали очень редко. В Пермской губернии не было даже выборных органов дворянства в лице уездных и губернского предводителей дворян.
С другой стороны, в Перми было сосредоточено значительное количество губернских и уездных учреждений, органов горного ведомства, пароходных фирм и компаний, где на службе находилось много местной разночинной интеллигенции. В управлениях имений и заводских конторах пермских помещиков-заводовладельцев служила крепостная интеллигенция.
Все это говорит о том, что в Пермской губернии накануне реформы 1861 года разночинный элемент был сильнее, чем в других губерниях России.
Наблюдая необузданный крепостнический произвол в помещичьих имениях и зверскую, каторжную эксплуатацию на горных заводах Урала, передовая часть разночинной интеллигенции Пермской губернии проникалась сочувствием к угнетенному населению края и постепенно втягивалась в культурно-просветительную и революционно-демократическую деятельность.
В Перми с 1838 года издавалась газета «Пермские губернские ведомости». В неофициальной части газеты печатались ценные научные статьи и сообщения по истории, экономике, этнографии, горнозаводскому делу, сельскому хозяйству, географии и т. п. Авторами этих статей были представители местной интеллигенции: чиновники
12
губернских учреждений и горного ведомства, учителя, лесоведы, служащие пароходных фирм и компаний и другие. Некоторые из них, не ограничиваясь литературной деятельностью в местной печати, помещали свои статьи в «Горном журнале», «Известиях Географического общества», «Трудах Вольного экономического общества», «Журнале Министерства народного просвещения» и других столичных журналах.
В 1859—60 годах в Москве вышло два тома «Пермского сборника» под редакцией местного историка и общественного деятеля-либерала Д. Д. Смышляева. В «Сборниках» содержались в большинстве своем ценные работы по истории, этнографии, географии, статистике, естественным наукам, сельскому хозяйству и библиографии края.
Первый том «Пермского сборника» получил положительную оценку Н. А. Добролюбова. Добролюбов писал в рецензии, что эта книга «может служить доказательством того, как много может у нас в провинции оказаться дельных и образованных людей, если только представится им случай и удобство обнаружить свою деятельность». Далее Добролюбов подчеркивал, что в большинстве статей «Сборника» «высказывается такое обилие знаний, серьезность взгляда и мастерство изложения, какое не всегда встречается в столичной журналистике» К
В 1858 году в Перми существовало два средних учебных заведения: духовная семинария, в которой обучалось 353 ученика, и гимназия, имевшая 173 ученика. Всего в Перми и губернии на 1 января 1858 года было 178 различного рода начальных и средних учебных заведений с И 576 учащимися, в числе которых была 751 девочка1 2. В 1859 году в Перми было открыто четырехклассное военное училище для кантонистов, имевшее 186 учащихся3.
Среди преподавателей Пермской гимназии были такие видные культурные деятели, как местный летописец Ф. А. Прядильщиков, поэт-сатирик В. Т. Феонов, поэт и
1 Н. А. Д о б р о л ю б о в . Собрание сочинений, том 2, М — Л, 1935, стр. 516.
2 Г о р о д Пе р мь . Указ, сборник, стр. 36.3 А. А. Д м и т р и е в . Очерки по истории губернского города
Перми, Пермь, 1889, стр. 251.13
ученый А. Ф. Мерзляков, писатель П. И. Мельников- Печерский и другие.
В этот период в Пермской гимназии обучались будущие профессора различных университетов России: П. И. Кудрявцев, В. В. Сапожников, А. Я. Гордягин,A. М. Вицын и др. Пермская гимназия воспитала таких крупных историков Урала, как Д. Д. Смышляев, Н. К. Чупин, А. А. Дмитриев.
Из Пермской духовной семинарии также вышел ряд крупных ученых и литераторов XIX века, часть которых была воспитателями семинарии. Среди них гордость русской науки — изобретатель радио А. С. Попов, выдающийся математик И. М. Первушин, антрополог А. В. Ва- рушкин, специалист в области сельского хозяйства П. В. Будрин, писатели Д. Н. Мамин-Сибиряк,B. Я. Кокосов, К. Д. Носилов и другие *.
Вместе с ростом культурных запросов разночинной интеллигенции увеличивался спрос на книги.
Первая публичная библиотека была открыта в Перми в 1831 году губернским статистическим комитетом. Вначале библиотека обслуживала только чиновников различных губернских учреждений и лишь с 1835 года стала общедоступной1 2. Эта единственная библиотека, имевшая незначительное количество книг, сильно пострадала во время большого пермского пожара 1842 года и к 60-м годам влачила жалкое существование. Е. И, Красноперов, давая обзор публичных библиотек Пермской губернии за 1860 год, писал: «В 1860 году была только одна (в Кунгуре) публичная библиотека, а другая (в Перми) только числилась. При некоторых заводах, впрочем, и прежде были библиотеки для служащих» 3.
В Екатеринбурге первая библиотека — библиотека главной конторы екатеринбургских заводов — была официально открыта еще в 1802 году, но не проявляла почти никакой деятельности. Библиотека обслуживала, главным образом, чиновников горного и отчасти гражданского ведомства. Книги ее состояли из различных сборников постановлений и распоряжений правительства, технических руководств, учебников для школ горного
1 Г о р о д П е р м ь . Указ, сборник, стр. 33—34.2 А. А. Д м и т р и е в . Указ, соч., стр. 252.3 Е. И. К р а с н о п е р о в . Двадцатипятилетие Пермского крад
го времени отмены крепостного права. Пермь, 1887, стр. 162.14
ведомства и т. п. В книжном фонде совершенно отсутствовала русская художественная литература и журналы.
В 1835 году библиотеку посетил горный начальник, который нашел ее, как отмечалось в журнале главной конторы, «в самом неприличном виде: книги... сгружены без всякого порядка и покрыты пылью, каталог недостаточно описателен, и, наконец, библиотекарь нс имеет никакой инструкции по исполнению своих обязанностей» Г Горное начальство приняло некоторые меры для оживления деятельности екатеринбургской библиотеки. Но она попрежнему оставалась библиотекой узковедомственного характера.
Неудовлетворительное состояние пермской городской общественной библиотеки побудило местных культурных деятелей и представителей революционно-демократических кругов к созданию частных библиотек.
Важное культурно-просветительное и политическое значение имела частная библиотека, открытая в Перми в феврале 1859 года Александром Ивановичем Иконниковым и Александром Григорьевичем Воскресенским. В объявлении об открытии библиотеки сообщалось:
«С 1-го февраля 1859 года открывается в г. Перми библиотека для чтения.
Цель учреждения библиотеки—доставить лицам всех состояний возможность читать лучшие из вновь выходящих сочинений на русском языке за самую умеренную плату»1 2. Учредители библиотеки указывали, что поскольку «в настоящее время почти все лучшие литературные произведения помещаются в изданиях периодических, то на первый раз открывается чтение только газет и журналов» 3.
Далее в объявлении перечислялось 26 периодических изданий, которые выписала библиотека на 1859 год. Среди них — передовые журналы того времени: «Современник», «Отечественные записки», «Русское слово»,
1 См. М. А. Г о р л о в с к и й . Горный город Екатеринбург, Свердловск, 1948, стр. 65. Оттуда же позаимствованы все данные о библиотеке.
2 Центральный государственный исторический архив в Ленинграде, — в дальнейшем ЦГИАЛ, — ф. 1282, оп. 1 (1380), д. 450, 1862 г., л. 31.
3 Т а м же.15
«Искра», «Весельчак» и другие. Плата за право чтения журналов и газет была общедоступной.
Обращаясь к своим будущим читателям, А. И. Иконников писал: «Учредитель надеется, что пермская публика поддержит предпринятое им дело; надеется тем более, что никто, конечно, не сочтет это дело коммерческим предприятием; учреждение библиотеки при такой ограниченной плате за право чтения не может принести никаких выгод» К
Так в Перми родилась библиотека, преследующая не ведомственные и не коммерческие цели, а задачи распространения просвещения среди населения города.
В том же 1859 году в Перми создается еще одна частная библиотека. Организаторами ее были: видный местный либеральный общественный деятель и историк Д. Д. Смышляев, учитель гимназии А. А. Зеленский и пароходовладелец Н. И. Ильин1 2. Эта библиотека не играла такой роли в развитии революционно-демократической мысли, как библиотека А. И. Иконникова, но ее культурно-просветительное значение несомненно.
Частные библиотеки создавались не только в Перми, а й в уездах. Из таких библиотек следует указать на библиотеку села Иванищенского, Шадринского уезда. Основателями ее были уже / упоминавшийся нами Д. Д. Смышляев и чиновник ведомства государственных имуществ, краевед-либерал А. Н. Зырянов. Библиотека в с. Иванищенском была открыта в июле 1859 года, заведовал ею А. Н. Зырянов. Она была рассчитана на широкий круг читателей. В правилах библиотеки указывалось, что «за чтение книг не полагается никакой платы» 3.
В каталоге Иванищенской библиотеки числились такие книги, как «Басни» Крылова, «Горе от ума» Грибоедова, «Мертвые души» Гоголя, «Записки охотника» Тургенева, «Антон Горемыка» Григоровича, стихотворения Огарева, Полежаева, Плещеева, Кольцова, песни
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1 (1380), д. 450, 1862 г., л. 32.2 А. А. Д м и т р и е в . Указ, соч., стр. 252; гор. П е р м ь . Указ,
сборник, стр.. 37—38. Утверждение этих работ об организации библиотеки Иконникова в 1860 году является неверным.
3 «Пермские губернские ведомости», № 11 от .17 марта 1861 г. Отсюда же позаимствованы все данные об организации и деятельности этой библиотеки.
16
Беранже в переводе Курочкина, «Дон-Кихот Ламанчский» Сервантеса и другие.
21 ноября 1860 года в Перми был устроен литературно-музыкальный вечер, доходы от которого (72 руб. 20 коп.) пошли в пользу Иванищенской библиотеки. Из периодических изданий в 1861 году библиотека получала: «Отечественные записки», «Современник», «Библиотеку для чтения», «Сельское хозяйство», «Народное чтение» и другие.
Интересен состав читателей Иванищенской библиотеки. За 20 месяцев ее существования (с июля 1859 года по март 1861 года) по данным Д. Д. Смышляева читателей было:
Мужчин Женщин1
Крестьян 35 2Духовенства 16 3Чиновников 7 3
Отставных солдат 2 2* Купцов 1 —> Мещан 1 —) Заводской мастеровой 1 — Бывший питомец воспи-
тательного дома 1
Итого: 64 10
Эти данные показывают, что на арену выступалвершенно новый читатель, вышедший из крестьянжадно тянувшийся к знаниям. Он становился в один ряд с разночинцами и постепенно приобщался к общественной жизни.
IIIРост революционного движения в России, усиление
борьбы крестьян и рабочих в Пермской губернии, активизация деятельности революционно-демократического лагеря всей страны, возглавляемого Чернышевским, Добролюбовым и Герценом, — все это способствовало 1 2
1 Сословная принадлежность женщин определена по сословию мужей.
2 Ф. С. Горовой 17
выявлению и консолидации сил революционных элементов в Пермской губернии.
Центрами революционного движения Перми в 60-х годах XIX века стали частная библиотека Иконникова и передовые круги учителей и учащихся семинарии.
Библиотека Иконникова осуществляла также роль пункта связи с другими революционными очагами страны и, в частности, со студенческими кругами города Казани. Библиотека служила распространению нелегальной литературы.
Создание такой библиотеки было делом оформившегося к этому времени в Перми просветительного кружка во главе с А. И. Иконниковым, кружка, деятельность которого вскоре 'приобрела революционно-демократический характер.
Александр Иванович Иконников родился в 1833 году. Как указывается в аттестате, выданном ему Пермским губернским правлением, он происходил «из диаконских детей» Пермской губернии, никакого имения «ни родового, ни благоприобретенного» 1 не имел.
После окончания Пермской духовной семинарии и Казанской духовной академии А. И. Иконников был в 1854 году определен учителем Пермской духовной семинарии. В 1855 году он получил степень магистра. В 1857 году Иконников увольняется из духовного ведомства и поступает на службу старшим чиновнике^ правителя канцелярии пермского губернатора. ' ( /^ У
Образованность, природный ум, организаторские способности — все это резко выделяло Иконникова из среды чиновников губернских учреждений. Губернатор считал, что в лице А. И. Иконникова он имеет*,надежного и толкового работника и поощрял егс). В 1858 году А. И. Иконников был назначен делопроизводителем губернского статистического комитета и правителем дел губернской комиссии народного продовольствия.
В первое время после отменьг крепостного права, когда большое количество рабочих Пермской губернии осталось без хлеба и работы, А. И. Иконников многое сделал для того, чтобы облегчить участь голодных рабочих. Это вынуждена была отметить и комиссия народного продовольствия, которая в августе 1861 года объявила
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1 (1380), 1862 г., д. 450, л. 24.18
Иконникову благодарность. В октябре 1861 года Иконников был определен на должность, исполнение которой связано с ближайшим окружением губернатора, а именно — назначен чиновником особых поручений при губернаторе. В этой должности Иконников прослужил до отставки и домашнего ареста, которые произошли в феврале 1862 года.
Служебное положение Иконникова давало ему возможность устанавливать связи со всеми необходимыми ему лицами в губернии и вне ее пределов.
Помощником А. И. Иконникова по организации библиотеки и одним из активных деятелей Пермского кружка был Александр Григорьевич Воскресенский.
Из формулярного списка о службе видно, что он родился в 1835 году, происходил «из духовного звания» и имения «ни родового, ни благоприобретенного» 1 также не имел. После окончания в 1858 году курса Казанской духовной академии А. Г. Воскресенский был определен наставником в Пермскую духовную семинарию, где одновременно с основной должностью исполнял обязанности секретаря семинарского правления.
Вскоре в связи с усилением недовольства среди учащихся семинарским начальством и покровительством недовольным семинаристам со стороны Воскресенского, последний попадает в опалу духовного начальства. В апреле 1860 года учитель логики и психологии Воскресенский был «уволен по прошению» от должности секретаря семинарского правления, а в ноябре того же года он «вследствие представления пермского преосвященного перемещен с класса логики и психологии на класс наук физико-математических» 1 2.
Недовольство начальства духовного ведомства деятельностью Воскресенского дошло до того, что 14 января 1861 года Воскресенский был уволен обер-прокурором Синода «от духовно-училищной службы»3. В одном из документов отмечается, что «А. Воскресенский уволен из семинарии по распоряжению духовно-учебного управления за вольнодумство» 4. И это, как мы увидим, соответствовало действительности.
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1 (1380), 1862 г., д. 450, л. 27 оборот.2 Т а м ж е, л. 28.3 Т а м ж е, л. 28 об.4 Т ам ж е, оп. 1381, 1861—1899 гг., д. 111, л. 132 об.
2* 19
В июле 1861 года А. Г. Воскресенский увольняется из духовного звания в светское. При поддержке Иконникова он поступает на службу в губернский статистический комитет, где исполняет должность секретаря комитета. А. Г. Воскресенский стал активным деятелем Пермского кружка.
В числе лиц, составлявших ядро Пермского кружка, следует назвать 26-летнего поручика местного гарнизона Георгия Ивановича Михеля — сына служащего военноарестантских рот инженерного ведомства, уроженца города Киева. В секретном сообщении третьего отделения императорской канцелярии министерству внутренних дел указывалось, что «поручик Михель пользуется большим влиянием на своих товарищей» и «при освобождении его из-под ареста некоторыми лицами сделана была ему маленькая овация» *. Этот популярный и влиятельный офицер стал одним из энергичных деятелей Пермского кружка.
В число членов Пермского кружка входили также: сын причетника воспитанник Казанской духовной академии, секретарь Пермской духовной консистории Е. Ф. Попов, числившийся одним из учредителей библиотеки Иконникова; сосланный в Пермь под надзор полиции студент Киевского университета П. С. Ефименко; популярный учитель семинарии, организатор кружка семинаристов А. Н. Моригеровский; политический ссыльный Г. А. Годлевский; уволенные из семинарии и Казанского университета учащиеся Александр Вишневский, Феодосий Некрасов, Михаил Констанский, Илья Пономарев, Василий Тихомиров, Николай Вишневский, Алексей и Филитер Хитровы. К кружку в разное время примыкали наставники семинарии Алексеев, Емельянов, Пьянков, Парадизов, Соколов, Лавров, учитель гимназии Н. А. Фирсов, местный историк Смышляев, врач/ впоследствии мировой посредник Кроткое и другие. (
Всего в первый период существования хкружка в нем было около 20 человек. Впоследствии состав кружка пополнялся и изменялся.
Легальным проявлением существования Пермского кружка в первое время после его создания была усиленная культурно-просветительная деятельность. Она выра- 1
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 2 (1381), 1862 г., д. 64, лл. 304—304-об., 309.20
жалась прежде всего в организации воскресных школ,имевших целью распространение знаний среди рабочих, городской бедноты и народных масс вообще.
Как отмечал В. И. Ленин в статье «От какого наследства мы отказываемся», «горячая защита просвещения» 1 была одной из характерных черт общественного движения 60-х годов XIX века.
22 января 1860 года при библиотеке Иконникова были открыты две частных воскресных школы: мужская и женская. Учредителями мужской школы были Иконников и Воскресенский, а женской — жена одного из членов кружка—Н. И. Попова 1 2. Занятия в школах проводились в читальной комнате библиотеки по воскресным и праздничным дням: мужской—с И до 2 часов дня, женской— с 2 до 5 часов после полудня. В школах учащихся обучали чтению, письму, арифметике. В женской школе, кроме этих предметов, обучали также рукоделию.
На первое занятие в мужскую школу явилось только 3 ученика, а в женскую — 19 учениц разного возраста, причем, как сообщала местная газета, одной из учениц «было 40 лет от роду» 3. Впоследствии количество учащихся увеличилось и составляло более 30 человек в каждой из школ. Так, по сообщению печати, в феврале 1861 года «в воскресной школе Иконникова и Воскресенского... учеников было 31; в женской школе Поповой — 34 ученицы»4. Учителями воскресных школ были учредители и приглашенные по их усмотрению лица.
В связи с большим наплывом учащихся возникла необходимость в увеличении количества воскресных школ. 29 января 1861 года в Перми была открыта вторая женская воскресная школа «для всех сословий без различия возраста»5. На первом занятии второй воскресной женской школы присутствовало 40 учениц. Из бесед с ними корреспондента местной газеты выяснилось, что «большая часть собравшихся были очень бедны и по этой причине не имели средств к развитию умственных способностей своих», и что на занятие пришли также «девочки с
1 В. И. Л е н и н . Соч., т. 2, стр. 472.2 «Пермские губернские ведомости», № 4 от 27 января 1860 г.3 Т а м ж е.4 Т а м ж е, № 8, от 24 февраля 1861 года.5 Та м ж е, № 5 от 3 февраля 1861 г.
21
ближайшего к ним Мотовилихинского казенного горного завода» К
8 февраля 1861 года по инициативе членов Пермского кружка в здании военного училища открылась вторая мужская воскресная школа для жителей отдаленной от центра части города. На первое занятие явилось около 25 мальчиков учеников, «по большей части из мещан и городских мастеровых» 1 2.
Усилиями пермских просветителей делались попытки открыть воскресные школы и в некоторых уездных городах Пермской губернии. Так, 19 марта 1861 года при приходском училище города Шадринска открылась воскресная школа «для всех мальчиков без различия сословия и взрослых, желающих учиться»3. Однако, как должна была признать местная газета, «пробуждающееся стремление простого народа к образованию не встретило здесь ожидаемого сочувствия в высших классах общества» 4, и школа вскоре закрылась.
Члены Пермского кружка организовали серию литературно-музыкальных вечеров. Вечера преследовали цель пропаганды выдающихся произведений литературы и музыки, а также являлись одним из способов сбора средств на другие культурно-просветительные мероприятия.
За зиму 1859—1860 годов Пермский кружок провел 11 литературно-музыкальных вечеров, «привлекавших,— как отмечал А. А. Дмитриев, — за отсутствием других развлечений, значительное стечение публики»5. В 1860— 1861 годах количество организованных кружком литературно-музыкальных вечеров увеличилось.
Средства, получаемые от литературно-музыкальных вечеров, различного рода подписок и пожертвований шли на организацию библиотек, воскресных школ и помощь детям городской бедноты, обучающимся в средних учебных заведениях Перми и высших учебных заведениях страны. Установлено, что средства от двух литературномузыкальных вечеров были отданы на учреждение буду-' щей женской гимназии, четырех — в пользу воскресных
1 Пермские губернские ведомости № 5 от 3 февраля 1861 г.2 Т а м ж е.3 Т а м ж е, № 20 от 19 мая 1861 г.4 Т а м же.5 А. А. Д м и т р и е в . Очерки из истории губернского города
Перми, Пермь, 1889, стр. 254.22
школ, одного — на покупку книг для библиотеки с. Ива- нищенского и так далее.
Вот письмо одного из казанских студентов, от 20 декабря 1860 года, адресованное А. И. Иконникову, письмо, которое говорит о том, куда шли деньги, собираемые Пермским кружком. «Милостивый государь, Александр Иванович! Деньги 61 рубль серебром, собранные по под* писке моими пермскими друзьями 29 ноября в пользу беднейших студентов Казанского университета из пермских уроженцев и переданные мне для употребления согласно этому назначению, я вручил студентам Кулезневу, Курбановскому и Трусову, которые своими товарищами признаны наиболее нуждающимися в пособии» Ч
Членам Пермского кружка стало известно о талантливом юноше — художнике Василии Пьянкове, обучающемся в семинарии и желающем поступить в Академию художеств. По инициативе Иконникова, Воскресенского и Смышляева 2 января 1861 года был устроен литературно-музыкальный вечер и вырученные на нем деньги в сумме 150 рублей были переданы Василию Пьянкову2.
Такие случаи оказания материальной помощи учащимся были не единичны.
В январе 1861 года А. И. Иконников при участии председателя губернской судебной палаты Ягна сделал попытку создать в Перми «Общество распространения грамотности и реальных знаний». Был составлен устав общества, который учредители представили на утверждение губернатора. Однако губернатор не разрешил организацию этого общества, несмотря на то, что цели его были только просветительными.
Давая характеристику легальной деятельности Пермского кружка, направленной на распространение образования, Иконников впоследствии на допросе показал:
«Мысли и предложения о доставлении вообще молодым людям способов к получению высшего образования принадлежали не мне одному, а составляли некоторым образом достояние целого общества, или по крайней мере, многих его членов. Это направление общества выразилось гласно в нескольких музыкально-литературных 1
1 «Пермские губернские ведомости» № 4 от 27 января 1861 г.П а м ж е.
23
вечерах, бывших в зиму 1860—61 года, сбор с которых назначался в пользу молодых людей, ищущих образования. Один же вечер даже исключительно был дан в пользу одного воспитанника семинарии с целью дать ему средства поступить в Академию художеств. Впрочем, были попытки облечь и в более официальную форму желания мои и других содействовать распространению образования. Я разумею предложение об учреждении здесь в Перми «Общества распространения грамотности и реальных знаний», гласно выразившееся в ту же зиму, но не получившее дальнейшего хода по недостатку участия и сочувствия к этому предприятию со стороны начальника губернии» К
Литературно-музыкальные вечера в какой-то мере являлись для пермских революционных просветителей и местом пропаганды своих взглядов. Неизвестный автор частного письма (попавшего в третье отделение), называющий Пермский кружок «обществом вольнодумцев», а квартиру Иконникова — «центром вольнодумских совещаний», доносил, что на устраиваемых кружком литературных вечерах читались «вольные и безнравственные статьи». Причем, на одном «частном вечернем собрании в кругу знакомых Воскресенский читал статью «Бог некстати» 1 2.
Одним из важнейших опорных пунктов Пермского кружка была духовная семинария. Это не случайно. Состав учащихся семинарии резко отличался от состава учащихся гимназии.
Немногочисленное крупное дворянство Пермской губернии обучало своих детей вне пределов губернии. Однако в Перми и губернии имелась прослойка средних и мелких дворян-крепостников, управляющих и членов правлений имений, округов и заводов, высокопоставленных губернских чиновников и растущей буржуазии. Эти привилегированные группы посылали своих детей учиться в гимназию и они определяли классовый состав ее учащихся. В другом положении находилась духовная семинария. Учащиеся, большинство учителей и наставников Пермской духовной семинарии являлись выходцами из среды многочисленного сельского духовенства.
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1 (1380), 1862 г., д. 450, л. 101.2 Там же, оп. 1381, 1861—1899 г., д. 111, л. 132—133 об.
24
Это были дети и родственники сельских священников,дьяконов, дьячков и причетников. Духовенство в своей массе было прочным оплотом самодержавия. Но сельское духовенство частично испытывало и на себе всесильный крепостнический гнет. Находясь среди крестьян, постоянно соприкасаясь с ними, молодежь, вышедшая из сельского духовенства, часто сочувствовала крестьянам и поддерживала их борьбу. Антикрепостнические настроения передавались в семинарию и оказывали влияние на формирование мировоззрения учащихся.
Если к этому добавить иезуитско-казенную с нечеловеческим отношением к учащимся дисциплину, которая существовала в семинарии, то станет ясной та почва, на которой рождались революционные настроения среди семинаристов.
В связи с обострением крестьянской борьбы накануне реформы усилилось и проявление недовольства учащихся семинарии.
«В это время, — писал впоследствии пермский губернатор министру внутренних дел, — случилось ряд неблагоприятных обстоятельств: в семинарии появились молодые учителя Иконников, Воскресенский, Моригеровский и др., которые начали проповедывать извращенные понятия, принятые ими в наших университетах и академиях» *.
Под влиянием Пермского кружка революционных просветителей, объединившегося вокруг библиотеки Иконникова, и агитационной деятельности учителя семинарии Моригеровского в семинарии в начале 1860 года создается кружок семинаристов, являющийся как бы филиалом основного Пермского кружка.
В семинарский кружок входили ученики высшего отделения семинарии: Николай Вишневский, Евгений Кыштымов, Филитер Хитров, Ипполит Алексеев, Илья Кудрявцев, Михаил Хомяков, Геннадий Удинцев, Николай Бабайлов; среднего отделения—Феодосий Некрасов, Иван Золотов, Аркадий Топорков, Василий Тихомиров, Александр Псаломщиков, Тимофей Парышев, Африкан Третьяков, Николай Барков, Платон Рычков, Владимир Каганский и д р .1 2. Главой молодых кружковцев был Аркадий Топорков.
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1381, 1861—1899 гг., д. 111, л. 144.2 Т а м ж е, лл. 45—45 об.
25
Уже с первых месяцев своего существования кружок боролся против мероприятий семинарского начальства и грубых действий отдельных учителей-самодуров. За дерзкое выступление против семинарских порядков в апреле 1860 года из семинарии исключаются ученики среднего отделения — члены кружка семинаристов Феодосий Некрасов и Тимофей Парышев; в мае — ученик высшего отделения Михаил Хомяков; в июле — ученики среднего отделения Иван Золотов и Африкан Третьяков* Изгнание из семинарии лучших учеников только усиливало возмущение и увеличивало количество недовольных, группирующихся вокруг кружка семинаристов.
Деятельность кружка особенно активизировалась к концу 1860 года, когда ректором семинарии был назначен ярый реакционер, придирчивый блюститель семинарских порядков, грубиян и пьяница, невежда и карьерист архимандрит Дорофей. Его назначение послужило поводом для острого возмущения семинаристов.
Характеризуя положение в этот период, подполковник корпуса жандармов Комаров сообщал губернатору, что в духовной семинарии «с ноября месяца 1860 года постоянно происходят беспорядки и ученики находятся в раздражительном состоянии» К
По инициативе членов кружка самовольно, без разрешения семинарского начальства, с участием исключенных учащихся устраиваются литературные вечера, имеющие целью пополнение знаний и расширение общего кругозора учащихся. На этих вечерах кружковцы читают запрещенные произведения и, в частности, лондонские издания Герцена.
Один из членов кружка, впоследствии активный участник студенческого движения в Казанском университете, Иван Золотов на следствии показал:
«В конце 1860 года воспитанники Пермской семинарии завели литературные вечера. Поводом к заведению этих вечеров было неудовлетворительное преподавание в семинарии и желание приобрести сведения, по возможности, из нескольких наук. Поэтому на них было предположено читать журнальные статьи и статьи собственного сочинения по богословским, историческим и естествеи- 1
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1381, 1861—1899 гг, д. 111, л. 55.26
ным наукам. Они были заведены без разрешения семинарского начальства. Кроме показанных выше статей читались и статьи запрещенные, так, например, я читал «Голос из России» на одном из этих вечеров; на другом вечере было прочитано мною сочинение Искандера (Герцена) «Развитие революционных идей в России» К
Большое распространение среди учеников семинарии получил журнал Герцена «Колокол», которым снабжала семинаристов библиотека Иконникова. Подражая Герцену, члены кружка семинаристов начали издавать свой нелегальный рукописный журнал, который вначале назывался «Семинарским Колоколом», а впоследствии по совету А. И. Иконникова, переданному через своего брата- семинариста Ивана Иконникова, для большей маскировки был переименован в «Семинарский Звонок» 1 2. Содержание журнала нам неизвестно, так как не сохранилось ни одного его экземпляра. Однако, можно предположить, что в журнале «Семинарский Звонок» переписывались в сокращенном виде отдельные статьи герценовского «Колокола» и помещались критические заметки о семинарских порядках и семинарском начальстве.
По данным одного из документов, в этот период Аркадий Топорков «написал о начальстве семинарии юмористические «диковинки» на 38 полулистах, в квартире своей устраивал собрания, где вел антирелигиозные беседы» 3.
Семинарское начальство стало все больше чувствовать деятельность кружка. Оно пыталось исключением из семинарии недовольных учащихся подавить возмущение семинаристов. В конце 1860 и в начале 1861 годов из семинарии были исключены ученики высшего отделения, активные члены кружка: в сентябре 1860 г. — Ипполит Алексеев, в ноябре — Илья Кудрявцев, в декабре — Николай Вишневский, Геннадий Удинцев и Николай Бабалов, в январе 1861 года — Филитер Хитров4. Однако вместо исключенных кружок пополнялся новыми семинаристами.
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1 (1380), 1862 г., д. 450, лл. 276—276 об.2 Т а м ж е, л. 158.3 МОГА, особый фонд, д. 105, л. 23.4 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1381, 1861—1899 гг., д. 111, л, 45.
27
Семинарское начальство чувствовало, что на учащихся оказывают влияние пермские демократы, возглавляемые Иконниковым.
В донесении губернатору ректор семинарии архимандрит Дорофей писал: «При сем не могу не выразитьвашему превосходительству крайнего моего соболезнования в том, что в г. Перми существуют лица, которые будучи сами настроены вольномыслием и неприязнью против начальства и власти, стараются пагубное свое настроение сообщать нашим духовным воспитанникам и распространять его между ними, привлекая в свое общество особенно способнейших, расстраивая и развращая их, и через них и других. Как на источник нравственной заразы указывают на библиотеку Иконникова и его ком- панионов, в которой имеют при том и собрание разные вольномыслящие люди» ]. Этот агент охранки в архимандритской рясе, жалуясь царскому ставленнику на пермских революционных демократов, сообщал: «Много зла посевают они через внушение воспитанникам своего вольного образа мыслей и настроения. Они также занимались составлением разных статей на семинарию и семинарское начальство, которые распространяли между воспитанниками и к тому же настраивали последних... неприязненным взглядам на начальство» 1 2.
По мере увеличения общего количества членов Пермского кружка, он организационно и идеологически укреплялся. На повестку дня становилась задача выйти на более широкую арену деятельности, найти путь к угнетенным крестьянским и рабочим массам Урала.
Это нужно было сделать потому, что назревали события больших масштабов. Предполагаемое объявление выработанных крепостниками-помещиками в своих интересах манифеста и положений о ликвидации крепостного права не могло не вызвать массовой волны протестов со стороны крестьян и рабочих Пермской губернии. Нужно было выработать хотя бы общие принципы платформы, на базе которой производить дальнейшее объединение революционно-демократических элементов и усиливать их связь с массами.
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1381, 1861—1899 гг., д. 111, л. 43 об.2 Т а м ж е, л. 44—44 об.
28
В таких условиях в начале 1861 года появился вышедший из Пермского кружка документ под названием «Послание старца Кондратия».
Прокламация «Послание старца Кондратия» составлена в виде обращения к народу старого, много видевшего и пережившего раскольника Кондратия, явившегося жертвой длительных преследований со стороны царизма. Старец Кондратий говорил: «Вы послушайте, добрые люди, что скажет вам старый человек. Пожил я на свете много лет, много худа и добра видел на своем веку. Бывали со мной многие случаи невзгодные: сажали меня в разные крепости, морили голодом, сыростью, гнилостью, холодом, не давали слышать голоса человеческого, видеть лиц моих братьев и сестер... Горько и тяжко бывало сердцу моему... Сто восьмой год пошел вот мне, а я все живу и светом божиим иаслаждаюся. Никакие казни, ссылки и мучения не могли вырвать мысли мои» К
Анализируя прокламацию «Послание старца Кондратия», нужно учитывать особенности ее формы и содержания, обусловленные своеобразием состава жителей Пермской губернии. Известно, что в Пермской губернии значительное количество крестьян, рабочих и мелкой буржуазии городов было раскольниками, переживавшими религиозные гонения и притеснения со стороны царских властей. Прокламация была рассчитана, главным образом, на эту часть населения губернии.
Авторы «Послания старца Кондратия» пользуются терминологией раскольников, именуя царя — «антихристом», «лукавым бесом» и «сатаной», государственные законы — «кознями антихристовыми», дворян и чиновников — «сподручными антихриста», армию — «войском антихристовым» и т. п.
Прокламация одновременно имела в виду учащихся семинарии, которые, по расчетам ее авторов, протестуя против издевательского режима и иезуитских методов духовного начальства, должны были активно воспринимать идеи, изложенные в «Послании старца Кондратия». Вообще же прокламацию должны были поддержать все, кто чувствовал угнетение и произвол царских чиновников..
Устами старца Кондратия авторы «Послания» заявляли, что они стремятся к тому, чтобы приобщить своих 1
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1381, 1861—1899 гг., д. 111, л, 2.29
сторонников «к свету истины» *, то есть просветить их и рассказать им всю правду.
«Давно людям разумным ведомо было,— говорит старец Кондратий, — что произвела на свет антихриста сила вражья, что опутывает он православный народ своими цепями железными» 1 2. Сатана, через своего сподручного антихриста — царя, «властию царскою и боярскою» обманывает народ и забирает его «в полон к себе»3.
Послание было построено по образцу раскольнических документов.
Все «Послание старца Кондратия» делится на две части. Одна из них называется «Козни антихристовы», а другая — «Власть, данная антихристу». Каждая из этих частей делилась в свою очередь на три раздела. Первая часть — «Козни антихристовы» состоит из разделов: «О льсти 1-ой — сечения», «О льсти 2-ой» и «О льсти 3-ей». Разделы второй части — «Власть, данная антихристу» — носят названия «О воинстве боярском», «О воинстве чиновническом» и «О войске из народа». Заканчивается прокламация четырьмя заповедями, которые нужно строго исполнять всем, желающим вести борьбу против антихриста — царизма.
В раздеде «О льсти 1-й — сечения» царь обвинялся в том, что он рассек народ иа отдельные группы, ненавидящие друг друга и ведущие между собой борьбу.
«Вот антихрист-то и сечет православный народ,— указывалось в «Послании», — на дворянство боярство и чиновничество, на поповство и купечество, па мещанство, солдатство и мужиков пахарей...» 4.
В этом разделе отмечалось, что антихристу с помощью приближенных бояр, у которых в душе «сидит черный бес», а глаза «словно у лютых зверей кровью налились», хочется «землю русскую раздробить па куски»5, чтобы отдельные части вели между собой борьбу. *
Антихрист — царь сделал так, что всех людей, живущих «по примеру апостольскому», назвал раскольниками и с появлением раскольников и нерасколышков «ругается между собой православный народ, ругается, срамится на
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1381, 1861—1899 гг. д. 111, л. 2 об.2 Т а м ж е, л. 3. *3 Т ам ж е, л. 3 об.4 Т а м ж е.6 Т а м ж е, л. 4.
30
чем свет стоит» \ Когда же борьба между отдельными группами народа, раскольниками и их противниками «разгорается до кровавого убийства смертельного», тогда «вражья сила» способствует обострению этой борьбы, подливает смолу в «неугасимый огонь зависти и ненависти» и, пользуясь этим, «отнимает у людей их волюшку» 1 2. Такова первая лесть антихриста.
Вторая лесть антихриста заключается в поощрении полового разврата среди народа. «Послание» говорит, что антихристу хочется «поскорее развратить людей» 3. По его требованию слуги — бояры придумали «внести разврат в семьи подвластных людей» 4. Для этой цели они, с одной стороны, «размножили холостой народ», а, с другой, — царь «строго-настрого запрещает разводы всякие» 5. Выполняя желания царя «неженатый боярин рыщет по свету, чужих жен он отыскивает и приучает их к неверности. Не меньше боярина офицер отличается... развращает он всех девушек и всех молодушек» 6. При таком положении увеличивается половой разврат, «дела мерзости и гадости считаются делами обыкновенными» и «вдосталь народ развращается по плану антихристову»7.
Третья лесть состоит в том, что царь — антихрист делает вид, что он беспокоится о народе, чем обманывает его, вводит его в заблуждение.
Для более устойчивого управления государствам и всестороннего обмана народа царь привлек к участию в своем деле духовенство. «Послание» обрушивается на продажное духовное сословие, которое, двурушничая, помогает антихристу—царю одурачивать народ, призывает народ слушаться царя, исполнять его законы. «В одном месте, — обращается «Послание» к духовенству, — вы говорите, что по закону божию все люди свободны, поелику все суть сыны божьи; в другом — вы объясняете, что по закону божию одни имеют право быть господами, а другие должны быть рабами послушными. О, род двоедушный, доколе терпит вас земля, доколе не разверзнет
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1381, 1861—1899 гг., д. 111, л. 4—4 об.2 Т а м ж е, лл. 4—5.3 Т а м ж е, л. 5.4 Т а м ж е.5 Т а м ж е, л. 6.6 Т а м ж е, л. 5 об.7 Т а м ж е, л. 7 об.
31
гортани и не поглотит все нечистое ваше поколение. Еще ли мало вам ваших бесчестных дел, что соединились вы с антихристовым племенем на земле русской» *.
«Послание» подчеркивает, что все управление антихриста осуществляется с помощью своеобразных цепей, которые помогло создать духовенство. Используя цепи, боярство тянет народ в любую сторону. В «Послании» сказано: «Но цепи адские крепки, а антихристовы мудры; не так легко православному от них высвободиться. Не даром поставили они тайную полицию, не даром над простым народом в надсмотрщики они выбрали из среды себя в земскую полицию разных предводителей и исправников. И распоряжается антихрист через своих правителей, волков в стадо божие ворвавшихся, по всей воле своей. И народ так, как скотину, ни разума ни волюшки не имеющую, то в ту сторону, то в другую он длинным кнутом попугивает» 2. «Послание» напоминает, что царем через министров, директоров различных департаментов и управляющих министерств, губернаторов, губернские палаты «народ разделяется на сословия высшие и низшие». Приятели царя из высших сословий «в ежевых рукавицах держат православный народ, заставляют его делать работы только грязные да тяжелые и называют они его «черный народ» 3.
Колоссальные народные средства расходуются на содержание царской семьи и господствующих классов, на управление народом и его угнетение с помощью большой армии. «Послание» отмечает, что царские слуги «кругом обирают православных на содержание не малой семьи антихристовой; вся-то она с 40 человек, и на всякого выйдет не больше, как по два миллиончика рублей серебряных. Дворянство проживает на счет мирского труда не малое, не мало тоже содержится за чужой счет и губернаторов и других разных управителей и чиновников, не мало и духовного звания. Но земля русская обильна и православный народ на всех заработает. Войско содержится тоже на народном иждивении; войско не малое, миллиона в два человек, одолело оно всех одними постоями, случается, и своими разбоями» 4.
~ 1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1381, 1861—1899 гг., д. 111, л. 8—об. 9.2 Т а м ж е, л. 9 об,3 Т а м ж е, л. 10.4 Т а м ж е, л. И.
32
«Послание» разоблачает лживость и коварство царизма в осуществлении управления на местах. Чтобы лучше управлять простыми людьми, царь частенько смещает своих сподручных с их постов. «Этим, — как говорится в «Послании», — зараз антихрист два дела делает: своим приставникам внушает к себе повиновение и народу делает удовольствие» К
Для обмана народа царь делает вид, что защищает его интересы, издает новые законы, пытается показать, что он стремится к развитию просвещения и т. д. «Но,— подчеркивается в «Послании», — никому не позволяет он открывать такие училища без заявления ему наперед о своей покорности и без разрешения его избранных приставников. И при дозволении открыть училище, непременно требует, чтобы был в нем поп, верный служитель антихриста»1 2.
«Послание» указывает на причины, вызвавшие подготовку, и анализирует основное содержание и классовый смысл реформы 1861 года.
По мнению авторов «Послания», для того, чтобы показать себя доброжелателем своих подданных, царь, боясь крестьянских восстаний, объявляет о том, что он заботится о свободе и хочет отпустить крестьян на волю. «Вот антихрист, отнявший у людей волю их, хочет, якобы по милости своей, им подарить ее. Как будто вор, во время погони за ним, выбросивши вещь, им украденную, может хвалиться своим подарением. Крестьянам антихрист говорит: «Мы даем вам волю, так вы знайте и цените это», а боярам проповедует: «Мы сверху, т. е. по начальству, должны это дело устроить, а то оно и без нас сделается снизу, т. е. от народа самого». Где же тут доброжелание, когда антихрист боится восстания народного...»3.
Старец Кондратий напоминает, что всегда в прошлые времена антихрист всех, кто «заговорит о воле», опираясь на свою могучую власть, «ссылал в Сибирь и сек плеть- ями». То же происходит и после реформы, когда «не всякую истину... в газетах он позволяет говорить» 4.
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1381, 1861—1899 гг., д. 111, л. 11 об.2 Т а м ж е.3 Т а м ж е, лл. 12—12 об.4 Т а м ж е, л. 12 об.
3 Ф? С, Горовой 3-5
Подчеркивая, что во время подготовки реформы антихрист-царь только «тайком с одними боярами... совещался», «Послание» дает следующую характеристику отмене крепостного права в России: «Все дела антихриста ложь есть, как и он сам начальник лжи. Устроил дело это он так, что и крестьяне пожалуй подумают, что отдав их имущество в законную собственность боярам и пустив их на волю с своею голою душой, он сделал им большое одолжение и бояре останутся в полном удовольствии, ведь крестьяне после этого будут столько же угнетены»1.
Старец Кондратий выражает возмущение положением крепостных крестьян, которые, работая на протяжении столетий на помещиков, не заработали даже такой воли, какую получал древнееврейский раб или современная лошадь. Он говорил: «В древности, у евреев, купленный раб через семь лет получал полную свободу, так как в эти годы зарабатывал цену свою. В нынешние времена, лошадь со своею упряжью, зарабатывает цену ее в восемь лет... А наш крестьянский народ, безустанно работавший на бояр своих века вечные, содержавший своим трудом, своим потом и кровыо антихриста с его бесконечною ордою бояр, доставлявший им миллионы рублей на удовольствия, наш парод не заработал, видно, себе пи земли куска, ни огорода, ни домшпечка» 1 2.
В том, что царь сбивает с толку «неразумных людей»3 видимостью попечения о благе своих верноподданных состоит, по мнению «Послания», третья лесть антихриста.
Но царь не довольствуется своими «кознями велики^ ми». Он отнимает у людей волю и другими путями, «набирая себе разные воинства»4.
Первым таким воинством, осуществляющим власть антихриста-царя, является воинство боярское.
Определяя роль в управлении государством бояр, под которыми следует понимать представителей господствую.- щего класса дворян, составляющих окружение царя, старец Кондратий говорит: «Всему бояре у него замычка, всех щелей затычка. Бояре выдумывают законы разные, бояре набирают антихристу солдат и управляют ими через людей, принадлежащих древнему роду, искони вернр
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1381, 1861—1899 гг, д. 111, л. 12 об,.2 Та м ж е, лл. 12 об.—13.3 Т а м ж е, л. 13 об.4 Т а м ж е.
•34
служившему человекоубийцу, отцу лжи и зла — дьяволу, бояре следят за попами и управляют всеми делами ихними, бояре назначают какой откуп должна вносить за себя каждая православная душа в казну антихристу, на его потехи, на увеселения адские, на разврат и развращение честных людей, на различные, его силу увеличивающие, его надобности... Приходится людям православным умирать с голоду, люди же антихристовы живут и роскошничают» 1.
Далее старец Кондратий рассказывает о том, как бояре разделили между собой «землю русскую и по участкам владеют ей», как они забрали большую часть народа «в крепость себе», чиновникам «отдали казенных крестьян» и везде и всюду заявляют: «пусть-де они будут вечно рабами нашими»1 2. Потому, что бояре являются руками царя, называются «его одежею — свитою», каждый из них, как указывает старец Кондратий, может получить «местечко хлебное и всякое бесовское пожалование и помогу денежную». Бояре также распоряжаются деньгами, «с душ христианских в антихристову казну собранными» 3.
Второе воинство антихриста-царя, как отмечается в «Послании»,— это воинство чиновническое.
Для привлечения на свою сторону чиновников царь «сулит им вперед дворянство вечное, на веки нерушимое и заставляет всех им кланяться, как кланяется православный народ ему самому и боярам — слугам его» 4. А чтобы среди чиновников не было непокорности, царем заведены такие порядки, при которых «низший должен кланяться высшему, а этот своему высшему. И всякий высший не ответчик перед подчиненными ему. Всякого человека маленького большой человек может лишить места его, куска хлеба насущного п пет уж тут никакого суда»5. Поскольку чиновники дорожат «милостью антихриста», ибо «желудки их тощие другим путем не найдут себе кут шлния», 'го они составляют антихристу-царю другое поело боярского «войско из чиновников» 6.
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1381, 1861—1899 гг., д. 111, лл. 12 об. 13.2 Т а м ж е, лл. 14—14 об.3 Т а м ж е, лл. 14 об.—15.4 Т а м ж е, л. 15—15 об.5 Т а м ж е, л. 15 об.6 Т а м ж е, л. 16.
3* 35
Однако мало царю боярского и чиновнического войска. Он приказывает навербовать ему войско из народа. Это армия.
По поводу набора в царскую армию и положения солдат старец Кондратий говорит: «И вот не жалеют бояре и чиновники животов своих, подбирают ему (то есть царю — Ф. Г. ) молодцов к молодцу. Идет на русской земле рекрутчина. Воют жены по своим мужьям, воют сестры по братьям своим, воют же больше матери по своим сыновьям. Слышен вой и в городах по широким улицам и по деревенским клетям. Пойдут наши детушки, наши братья и наши мужья на бойницу, и начнется там убивание великое. И не столько побьют их мечами злого врага, сколько палочьями по приказу офицерскому, и прутьями тонкими, которыми бьют солдатушек сквозь строй прогоняючи по приказу генеральскому» 1.
Но беда состоит не только в том, что солдат убивают и калечат на войне; в тылу поля их остаются не обработанными, и солдатским семействам-сиротам приходится «умирать с голоду» 1 2.
Опираясь на силу и мощь аппарата государственной власти, антихрист — царь приказал «попам и боярам возглашать народу во всеуслышание, что царь-де наш есть бог земной» 3. «Антихрист, — указывается в «Послании», — велел все дела его называть по-божескому: «мы, говорит, всемилостивейше пожаловали вас так и так». И все приказы и указы свои поэтому самому в царстве антихристовом именуются высочайшими. И чиновники на бумагах имя его так надписывают: «по именному высочайшему повелению разрешено то-то и то-то» ...И себя антихрист велит чествовать «величеством», а своих близких слуг — «сиятельством» 4.
Авторы «Послания» рисовали положение внутри России в мрачных тонах не для того, чтобы запугать народ, а для того, чтобы побудить его к активной борьбе за будущее. Старец Кондратий призывал слушателей: «Но не бойтесь братья и сестры..., написал я вам не для того, чтобы ослабели вы духом... От ваших дел, от вашего жи-
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1381, 1861—1899 гг., д. 111, л. 16 об.2 Т а м ж е, л. 17.3 Т а м ж е, л. 18.4 Та м ж е, л. 18 об.
36
гия, от вас самих зависит водворить на земле царство божие»
В заключение послания старец Кондратий указывал на меры, которые необходимо предпринять для достижения лучшей жизни на земле. Он требовал не забывать и повседневно выполнять четыре заповеди.
В первой заповеди старец Кондратий провозглашал: «Верьте и надейтесь только на свой разум, и не верьте ничему, чего своим разумом понять не можете» 1 2.
По мнению старца Кондратия, такое недоверие ко всему, что предлагается принять без проверки за истину, необходимо потому, что все в стране заражено нечистым духом антихриста.
Обновление жизни нужно начать с исполнения второй заповеди, которая гласила: «Обогащайте разум свой познаниями через учения и через поверку своих мыслей обсуждением их сообща, на миру; ибо сотни голов умней одной головы»3.
Когда будут выполнены первые две заповеди—народ положится на свой разум и обогатит его через учение и беседы с разумными людьми, тогда он поймет, что все козни и дела антихриста — царя «суть ложь» 4.
Однако вера в свой разум и обогащение его знаниями еще недостаточны для борьбы с властью антихриста — царя. Для этого нужно объединение усилий всех людей. Вот почему третья заповедь старца Кондратия гласила: «Крепко объединяйтесь между собою и всякое дело доброе делайте общими силами... Перед миром не устоять ни царю-антихристу со всеми его кознями, со всеми его воинствами, ни господину боярину... Стало быть сообща вы всякое дело и умней и лучше обсудите, когда будете вникать в него общим суждением и легче и удобнее его сделаете» 5.
Четвертая заповедь старца Кондратия касалась перемены форм общественного управления. Она требовала свержения царских начальников и замены их выборными поверенными от общества. «Уничтожьте у себя всяких повелителей и начальников и замените их слугами
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1381, 1861—1899 гг., д. 111, л. 19 об.2 Т а м же.3 Т а м ж е, л. 19 об.4 Т ам ж е, л. 20.б Т а м ж е, л. 21—21 об.
37
обществу; сами распоряжайтесь делами своего общества через выборных людей, через поверенных слуг вашего общества» 1, — так формулировалась эта заповедь в «Послании».
В конце «Послания» содержался призыв к действию и наставление о том, какую тактику нужно применять в борьбе против царя и его ставленников.
Старец Кондратий возглашал: «Время, братья мои и сестры, приспело, не косните, свергайте с себя иго антихриста и боярское. Действуйте, и благоразумно действуйте!»1 2.
Каким же должно быть «благоразумное действие»?«Послание» требовало от каждого ведущего борьбу
действовать против намеченного «первостатейного боярина» или какого-либо «знатного сподручного антихриста» вначале тайно, в одиночку, не вовлекай и свое дело ненадежных и неустойчивых людей, чтобы «не навлечь беды на чужую голову»3. Открытое объединение рекомендовалось осуществлять только в таких формах, которые разрешены правительством. Каждый ведущий борьбу должен был свои намерения и «аамышления» хранить «в глубине души» и свое дело делать так, чтобы его «никто не мог уличить»4 5.
Начавшему борьбу в одиночку все должны оказывать помощь. Старец Кондратий давал при этом следующее указание: «Искореняйте понемногу владычепио набран* ных сподручников антихриста, не исполняйте, а когда можно, то и разрушайте его постановлении, итак понемногу добирайтесь до уничтожения на земле* всего племени антихриста и всякого его владычества»11.
Одиночная борьба имела целью ошеломить царя и его правительство, поставить их в такое положение, чтобы они не знали, куда направить силы для разгрома своих противников. Когда же одиночная борьба постепенно перерастет в массовую, тогда нужно общими силами, без страха подыматься на бой с царизмом. «Когда же увидите, — говорилось в «Послании», — что во всех местах многие ваше дело делают, тогда уж прямо без
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1381, 1861—1899 гг., д. 111, 23 об.2 Т а м же.3 Т а м ж е, л. 24.4 Т а м ж е, л. 24 об.5 Т а м ж е, лл. 24 об.—25.
38
страха.;, все поголовно подымайтесь за общее дело. Не пожалейте тогда и животов своих ради будущего счастья, если не прямо вашего, то, по крайней мере, ваших деток и сродственников» 1.
Таково содержание прокламации «Послание старца Кондратия».
Давая оценку «Посланию», нужно прежде всего отметить его, хотя и не до • конца последовательное, но в целом революционно-демократическое содержание, скрывающееся за религиозно-раскольнической оболочкой. «Послание» проникнуто ненавистью к существовавшему феодально-крепостническому строю, к царизму и господствующим классам: «боярам, дворянам и крупным чиновникам». В «Послании» дается достаточно определенная отрицательная оценка реформы 1861 года, вскрываются причины, заставившие царизм осуществить реформу, и предвидятся ее результаты, главный из которых заключается в том, что крестьяне «будут столько же угнетены»1 2. Одним из важных моментов «Послания» было разоблачение продажности служителей официальной церкви, которые своими «бесчестными делами» и «двоедушными» действиями помогают царизму и господствующим классам творить антинародные злодеяния. В «Послании» подчеркивалось, что армия служит интересам царизма, интересам господствующего класса. Одновременно «Послание» отмечало тяжелое положение солдат царской армии и их семейств.
Исключительно важное значение «Послания» состояло в том, что оно призывало народные массы общими силами подыматься на борьбу за свержение царизма и установление выборного демократического политического строя в России.
Однако религиозная форма «Послания» накладывала свой отпечаток и на его содержание.
«Послание» не давало (да и, не могло дать) правильного представления о классовой структуре и классовой борьбе в России 60-х годов XIX века. Более того, оно затушевывало классовую борьбу. В «Послании» пропагандировалась защита «трудолюбивого и зажиточного человека от «завистливых и смелых крикунов»3. Практически
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1381, 1861-1899 гг., д. 111, л. 25.2 Т ам же, л. 12 об.3 Т а м ж е, л. 22 об. (
39
это означало защиту выделившегося из среды крестьян кулака от последовательно-радикальных элементов деревни.
Прокламация «Послание старца Кондратия» представляла из себя документ, в котором оценка существующего в России политического строя и крестьянской реформы давалась с позиций революционно-демократических кругов, стремившихся привлечь на свою сторону раскольников. Последнее обстоятельство сказалось отрицательно на характере «Послания».
Но призыв- народа к борьбе с олицетворяющим монархию царем, его окружением, оравой чиновников — представителей господствующего класса — и всей самодержавно-крепостнической системой, беспощадное разоблачение царизма и вера в лучшее будущее России—все это делало «Послание» в целом на том этапе приемлемой платформой для объединения революционно-демократических кругов.
Нужно отметить, что «Послание старца Кондратия» имеет сходство с двумя прокламациями Энгельсона под названиями «Первое видение св. отца Кондратия» и «Второе видение св. отца Кондратия», опубликованными Вольной русской типографией Герцена в Лондоне в 1854 году
Рассмотрим вкратце две прокламации Энгельсона, чтобы иметь возможность сопоставить их с «Посланием старца Кондратия».
Необходимо заметить, прежде всего, что прокламации Энгельсона написаны архаическим церковнославянским языком, который затруднял понимание их рядовым читателем.
Первая прокламация по воспоминаниям Герцена была составлена Энгельсоном весною 1854 года* 2.
Начиналась она сообщением о том, как «шедши во дни недавние старец благочестивый и богобоязненный» отец Кондратий «по земле Российстей», вдруг увидел, что перед ним раскрылось небо и услышал как ангелы спрашивали бога: «верно ли что земли Российстей конец приближается и имеет оная смутится» 3.
4 А. И. Г е р ц е н , Былое и думы, Огиз, Ленинград, 1946, стр. 874.
2 Т а м ж е, стр. 695.3 В. А. (Энгельсон). Первое видение святого отца Кондратия,
1854, стр. 1.40
Приводя далее вымышленные ответы бога на этот Й следующие вопросы ангелов, Энгельсон вкладывал в них сиоп воззрения на существующий в России политический строй.
Отвечая ангелам, бог говорил, что он «гонение нало- жпхом на народ Российстей по то, что переступив он есть заповедь» К Несмотря на то, что бог завещал всем народам «не сотвори себе кумира ни всякого подобия», русский народ не послушал его и «сотворих себе кумира и царе своем нечестивом Николае Голынтинском», который «вошед на престол Мономахов путем беззакония»2.
Давая характеристику деятельности самодержца Николая I, бог говорил: «И многие скверный сей царь бе соделатель во мнози лета своего царения. При возшествии на престол, повесил он Муравьева Апостола, иже бе за парод и правду... Судьи его лихоимцы, чиновники-грабители, народ отдан им и содержится им царем противно >акону... в крепости у дворян. Он же сам, яко Фараон, потешается токмо наборами рекрутскими да поборами денежными, да потешными полчищами своими, именуемыми Гвардия»3.
В прокламации подчеркивалось, что Николай I не только держит русский народ в тяжелом положении крепостных, но и помогает другим самодержавным пра- тмелям угнетать и держать в закрепощении народы твоих стран. Больше того, как указывалось в прокламации, где бы угнетенные народы «ни возстали... противу Фараонов своих, русский царь посылает туда свои полчища, своих лазутчиков и деньги, собираемые им с бедных крестьян на помощь царям, своим сродникам, на удручение слабых, но праведных мучеников за правду и такой христовый» 4.
Из прокламации следовало, что за все эти преступления царя Николая I бог наказывал и наказывает русский парод. Он говорил ангелам: «И аз гнев мой являх народу Российстему почти каждый год с возшествия на престол Николая, Фараона Гольштинского. Насылах аз на Россею 1
1 В. А. (Энгельсон). Указ, соч., стр. 1.- Т а м ж е, стр. 1—2. Под Николаем Гольштинским следует по
нимать Николая I (1825—1855).•«Там же, стр. 2.‘ Т а м же.
41
то язву-холеру, то пожары, то глад великий, то падеж скотский». Но русский народ «не внях знамениям моим» *.
В прокламации отмечалось, что царизм не только надругался над Польшей, но под видом необходимости заступиться за гонимую христианскую веру начал поход против Турции, что вызвало Крымскую войну. «Но,— указывал Энгельсон,— прежде чем о правде и вере в иноземных странах заботиться, подобало бы ему, Николаю, соблюсти правду и закон в своей Российстей земле, в коей творятся беззакония и неправда»2.
Энгельсон вкладывал в уста бога угрозу, что он будет обрушивать* свой гнев на русских людей до тех пор, пока русский народ не свергнет царя Николая I. «...Буду аз гневен на Российстей народ, — говорил бог ангелам,— дондеже он не перестанет давать рекруты и деньги царю своему богохульному на удручение иноплеменных и не изгонит Николая из земли Российстей»3.
Таково содержание прокламации «Первое видение святого отца Кондратия».
Вторая прокламация Энгельсона, как и первая, начинается картиной того, как. перед отцом Коидратием опять раскрылось небо и он снова услышал разговор между богом и ангелами.
Отец Кондратий будто бы видел и слышал как ангелы просили бога: «Господи! гони Фараона, он причина всему злу и всем беззакониям, но возмилуйся над воинством и народом его, не гони их за грехи царя их. Хотя они ему и помогают, прости их, отче, не ведают бо что творят» 4.
Возражая ангелам, бог говорил им: «Аз не могу прощать людем неведающим что они творят... Творити не ведая что содеваешь — сие подобает токмо скоту, которому аз мало дал ума, но человеку, которому дано больше ума, сие есть великий грех» 5.
Во второй прокламации Энгельсона указывалось, что по утверждению бога двух заветов — ветхого и нового — для людей мало. Поэтому он решил создать третий завет, состоящий из двух заповедей: «ведай, что тво- риши» и «не хорони».
1 В. А. (Энгельсон). Указ, соч., стр. 3.2 Т а м же.3 Т а м ж е, стр. 4. ^4 В. А. (Энгельсон). Второе видение святого отца Кондратия.
1854, стр. 1.5 Т а м же.
42
В беседе с ангелами, комментируя первую заповедь третьего завета— «ведай, что твориши», бог говорил: «Если бы люди ее соблюдали, они не вверялись бы, яко слепцы, яко стадо безумное, каждому Фараону... Чтобы ведать что они творят, они требовали бы от правителей своих отчет в управлении, яко ныне на Руси крестьяне на миру спрашивают отчет от старосты, ими сами избираемого, но яко они не спрашивают отчета ни. в деньгах, ни в крови, сиречь рекрутах, даваемых ими Фараону, возсевшему самовольно в старосты всея России... И суд и расправа творились бы гласно на Руси. И законы государственные полагались бы самим народом» !.
Вторая заповедь третьего завета — «не хорони» — требовала от русских людей отказаться от замкнутости и скопидомства, не убивать своих талантов, больше болеть за общественное дело.
В прокламации провозглашалось: «Не хорони!., не зарывай таланты, сиречь и силы, и добро твое в землю... Не отлагай свою копейку на черный день, пускай ее в оборот на белый день... Не говори моя хата с краю, я ничего не знаю. Сие бо есть богохульство...»1 2.
В прокламации говорится, что будто бы отцу Кондра- тию не только удалось услышать разговор бога с ангелами, но и увидеть божий суд над русским царем Николаем I.
Отец Кондратий сообщал: «И узрел я как принесли невиданного великана... Я узрел в чудовище царя! Царя нашего Николая! На плечах эполеты, через плечо лента, глаза на выкате»3.
По повелению бога, якобы на глазах отца Кондратия, ангел Давид убил мечом Николая I. В это время к отцу Кондратию подошел «псалмопевец», мигнул ему «в ту сторону, где Петербург, и внятно произнес: не бось!»4.
Таково в общих чертах содержание прокламации Эн- гельстона «Второе видение святаго отца Кондратия».
Как видно, автор этих прокламаций пытался развенчать веками укоренившуюся в крестьянской среде веру в «царя-батюшку», причем основывался на догмах
1 В. А. Э н г е л ь с о н. Указ, соч., стр. 3.2 Т а м же, стр. 4.3 Т а м ж е, стр. 5.4 Т а м ж е, стр. б.
43
Православной христианской религии. Стремление показать царя «богохульником», «богоотступником», угрозы «божей карой», тем, кто поддерживает царские мероприятия, имели целью заставить русский народ прийти к выводу о необходимости замены самодержавия выборным политическим строем.
Прокламации Энгельсона были рассчитаны на верующего крестьянина, религиозный фанатизм которого должен был взять верх нгад наивным крестьянским монархизмом.
Но именно для этой части крестьянства прокламации Энгельсона были недоступными из-за своей мало удобо- веримой церковно-славянской фирмы, нечеткости и иногда неясности постановки в них задач.
«Проснувшаяся Россия, — писал А. И. Герцен,— требовала, именно тогда, практических советов» \ а этого не было в прокламациях Энгельсона. Поэтому прокламации Энгельсона, и особенно вторая, как отмечал Герцен, «возбудили в России общее негодование» 1 2.
Знакомство с прокламациями Энгельсона, безусловно, оказало влияние на составителей «Послания старца Кон- дратия» в Перми. Авторы «Послания» восприняли в какой-то степени форму прокламаций Энгельсона. Но язык «Послания старца Кондратия» проще и содержание его носит более определенный характер. «Послание» было приспособлено к условиям Пермской губернии, где значительной прослойкой среди населения были раскольники и сектанты. Таким образом оно не может оцениваться как «Третье послание старца Кондратия», что делает М. К- Лемке.
Впоследствии, в 1862 году, в связи с активным участием раскольников и сектантов в революционном движении крестьян, Герцен и Огарев начали издавать для этой преследуемой царским правительством категории населения особое приложение к журналу «Колокол» под названием «Общее Вече». Главное участие в издании «Общего Веча» принимал Огарев. Задача «Общего Веча», по мысли издателей «Колокола», состояла в том, чтобы «служить выражением мнений, жалоб и общественных
1 А. И. Герцен. Былое и думы. ОГИЗ, Л. 1946, стр. 698.2 Т а м ж е, стр. 697.
44
потребностей людей всех религиозных толков и согласий и всех сословий крестьян и разночинцев» 1.
Таким образом, создатели Вольной русской типографии за границей также ставили перед собой задачу охватить своим влиянием различные круги раскольников и сектантов России, направить их усилия от борьбы за свободу веры к борьбе за общедемократические свободы и преобразования.
Кем была составлена появившаяся в Перми прокламация «Послание старца Кондратия»?
По имеющимся в нашем распоряжении документам трудно достоверно установить авторство «Послания».
На следствии руководитель кружка семинаристов Алексей Никифорович Моригеровский показывал, что «Послание» было привезено им из Петербурга, где он жил «с августа 1857 года по 14 октября 1858 года и сталкивался с многими лицами»1 2. Стремясь запутать следствие, Моригеровский утверждал, что, находясь в Петербурге и случайно «перенося свои вещи в другие комнаты, я нашел его («Послание старца Кондратия». Ф. Г.) написанным на истертой бумаге и связанным на полу в нижнем ящике платяного шкафа»3. В другом месте Моригеровский дал несколько иную версию происхождения рукописи: «По делу о распространении рукописи «Послания Кондратия» имею честь объяснить, — писал Моригеровский, — что я вывез ее из Петербурга, где она случайно попалась мне в листках нецельной бумаги» 4
Что Петербург, как центр революционно-демократической мысли России, где находилась плеяда революционных демократов во главе с Чернышевским и Добролюбовым, повлиял на мировоззрение Моригеровского, — это несомненно. Но сопоставление хронологических данных и содержания «Послания» опровергает сообщения Моригеровского. Моригеровский жил в Петербурге в 1857—1858 годах, когда подготовка реформы 1861 года проходила секретную и полусекретную стадию, а в «Послании» отражаются события периода завершения подготовки реформы и кануна объявления манифеста
1 См. 3. П. Б а з и л е в а «Колокол» Герцена. Госполитиздат, 1949 г., стр. 192.
2 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1381. 1861—1899 гг., д. III, л. 59 об,3 Т а м же, л. 57 об.4 X а м же.
45
19 февраля 1861 года, когда все положения реформы уже были известны.
Ближайший помощник Моригеровского по руководству кружком семинаристов Аркадий Топорков, раздавая «Послание» членам кружка для переписки, говорил им, что «статья эта сочинена учителем Моригеровским и ещЪ каким-то лицом, а переписывается она для распространения по всей России» К Отсюда следует, что одним из авторов «Послания» нужно считать Моригеровского. Вторым лицом, участвовавшим в составлении прокламации, нужно, повидимому, считать или политического ссыльного, проживавшего в Перми под надзором полиции бывшего студента Киевского и Харьковского университетов Петра Ефименко, или руководителя кружка пермских демократов Александра Иконникова. Первое более вероятно, ибо хорошо знавший Иконникова Топорков не мог говорить о нем, как о каком-то неизвестном лице. К тому же у Ефименко оказался один из первых переписанных семинаристами экземпляров послания. Вместе с тем документы подтверждают, что Иконников во всяком случае знал содержание «Послания».
Во время одного из показаний Моригеровский, на вопрос о том, «кто именно были лица, любопытствовавшие читать это сочинение», ответил, что «кроме Ефименко, Топоркова, «Послание Кондратмя» читал Иконников...» * 2.
После составления текста «Послания старца Кондра- тия» встала задача размножить его. Это было поручено кружку семинаристов. Руководитель кружка Моригеровский через своего ближайшего помощника из семинаристов Аркадия Топоркова раздавал членам кружка «Послание» для переписки. Перепиской занимались, кроме Аркадия Топоркова, семинаристы Михаил Колесников, Аполлинарий Корионов, Александр Псаломщиков, Платон Рычков, Христофор Симановский, Николай Топорков (младший брат Аркадия), Иван Удинцев, Михаил Мальфин. Деятельную помощь Моригеровскому в распространении «Послания» среди семинаристов и его размножении оказали наставник семинарии Алексей Стефановский и исключенный из Казанского университета
‘ ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1381 — 1899 гг, д. 111, л. 51 об.2 Т а м ж е, л. 58.
46
бывший студент Степан Шиловский, хотя последний с многими положениями «Послания» не соглашался.
Сколько экземпляров «Послания» было переписано членами кружка семинаристов, установить трудно. Мо- ригеровский во время следствия доказывал, что всего было переписано 8 экземпляров. Однако вероятнее, что «Послание» было размножено в большем числе экземпляров. Переписанные семинаристами «Послания» быстро расходились. Так, уже из первых экземпляров, как показывают материалы дознания, «один отослан был Топорковым через Псаломщикова к Шиловскому, за другим приходил сам Моригеровский, чтобы передать его Ефименко, куда-то уезжавшему, а также выбывший из семинарии Симановский просил у Топоркова два экземпляра» 1.
Размножая «Послание», члены кружка семинаристов, не имевшие опыта подпольной работы, мало заботились о конспирации. Это и погубило кружок.
Администрация семинарии имела среди учеников своих осведомителей и поощряла их.
Донос на деятельность кружка семинаристов и сделал один из таких осведомителей—ученик нижнего отделения Попов, живший на квартире вместе с Топорковым, Пса- ломщиковым и Удинцевым. 11 апреля 1861 года Попов явился к ректору семинарии архимандриту Дорофею и заявил, что «на квартире его переписывается злоумышленная статья «Послание старца Кондратия»1 2. Представив ректору один экземпляр «злоумышленной статьи», Попов объяснил, что он «украл ее... у живущего с ним на квартире ученика Аркадия Топоркова» 3.
Получив донос, ректор семинарии вместе с Поповым послал на квартиру Топоркова и других, живущих с ним, ученика высшего отделения Лазарева, которому поручил сделать обыск. При обыске в квартире мещанки Феофановой, находящейся на Слудке, где жили Топорков и его товарищи, был найден «сундук под кроватью хозяйки, принадлежащий ученику Колесникову, в котором хранились бумаги Топоркова и Псаломщикова..., между которыми найден еще экземпляр «Послания старца Кондра-
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1381, 1861 — 1899 гг, д. 111, лл. 51 об,—52.2 Т а м ж е, л. 51 об.Н а м ж е. л. 50 об.
тия», неоконченный и писанный рукою ученика Корио- нова» 1.
Новые улики заставили семинарское начальство сделать через инспектора обыски на квартирах многих участников кружка. Начались массовые допросы. Когда было установлено, что ученик Симановский увез несколько экземпляров «Послания» в Шадринский уезд, правление семинарии сообщило местному благочинному, «чтобы он употребил меры к отбиранию их и по отбирании доставил в правление семинарии» 1 2.
Семинарское начальство вело расследование долго и неумело. В следственных материалах указывается, что «ректор семинарии, узнав, о существовании статьи «Послание старца Кондратия» еще И апреля, до 12 мая никому не дал о ней знать, а начал производить у себя следствие и тем сделал уже некоторую огласку, вследствие чего виновные успели приготовиться к ответам и тщательно скрыть все следы главных действующих лиц и переписанных экземпляров» 3.
При допросах у ректора семинарий Колесников, Рычков и Корионов сознались, что переписывали «Послание», а Колесников в письменном виде сообщил, что он получил оригинал «Послания» от Топоркова. Однако уже на следующий день (надо думать, не без совета Иконникова и Моригеровского) все члены кружка, переписывавшие «Послание», начали утверждать, что «оригинал ими получен от Попова и списывали они для Попова за деньги; статью же, как они слышали, Попов получил от инспектора; Николай Топорков показал не «Послание старца Кондратия», а послание старообрядцев к царю Алексею Михайловичу» 4. Что касается лично Аркадия Топоркова, то он в первое время решительно от всего отказывался, сваливая вину на Попова, любившего, как утверждали кружковцы, «заниматься разными пасквилями»5.
2 мая 1861 года в виде профилактики из семинарии были исключены Аркадий Топорков, Александр Псаломщиков и Платон Рычков6.
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1381—1899 гг., д. 111, лл. 50 об.—5Ь2 Т ам ж е, л. 43.3 Т а м же, лл. 54—54 об.4 Т а м ж е, л. 52 об.5 Т а м ж с, л. 53.6 Т 3 м ж е, л. 45.
48
Дальнейшие усердные попытки администрации семинарии найти виновников распространения «Послания» зашли в тупик, поэтому она обратилась за помощью к гражданским властям.
12 мая 1861 года архимандрит Дорофей официально сообщил губернатору о всех происшествиях в семинарии.
В тот же день пермский губернатор донес о распространении «Послания» в губернии министру внутренних дел, сообщив при этом, что он «принял меры, совершенно осторожно и негласно, к исследованию, возможному пресечению зла и открытию виновных» К
Для такого беспокойства губернатора были основания.
IV«Послание» распространялось в момент резкого подъ
ема классовой борьбы крестьянства после объявления манифеста 19 февраля 1861 года в России вообще и в Пермской губернии в частности.
В марте-апреле 1861 года, вслед за объявлением манифеста, начались волнения крестьян Иньвенского и Нердвинского округов строгановских имений в Соликамском уезде. Крестьяне отказывались от исполнения повинностей в пользу помещиков, от подчинения местным властям, смещали и избивали сельских старост и приказчиков, избирая вместо них людей из своей среды. «Народ совершенно обезумел. Неистовая толпа бьет кого попало у земской»1 2, — так характеризовал в эти дни положение в Кудымкаре один из чиновников земской избы. Перепуганный управляющий Иньвенским округом Гилев, выражая настроение всех строгановских чиновников, 31 марта 1861 года писал Соликамскому земскому исправнику: «Я опасаюсь не только за будущий день, но и за настоящую ночь. Спасите!...»3.
Для подавления волнений из Перми в строгановские имения была отправлена военная команда в 200 человек во главе с майором фон-Тальбергом.
Встреча крестьян с военной командой закончилась ёгвинским расстрелом крестьян 8 апреля 1861 года, во время которого были убитые и раненые4.
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1381, 1861—1899 гг., д. 111, л. 1.2 МОГ А, ф. 487, д. 581, л. 49.3 Т а м ж е, ф. 13, д. 671, л. 32.4 Ф. С. Г о р о в о й. Волнения крестьян Пермского Предуралья
в 60-х годах XIX века. Молотовгиз, 1951, стр. 49—50,4 Ф. С. Горов.ой. 49
Одновременно с волнениями в ведомствах, происходили волнения крестьян на посылочных работах по сплаву соляного каравана. 18 апреля 1861 года 200 крестьян Иньвенского округа Н. П. Строгановой во главе с Архипом Рачевым заявили Усольскому правлению, что они отказываются от исполнения посылочных работ в счет исполнения помещичьей повинности и потребовали за сплав каравана «вольной оплаты по 20 рублей серебром каждому при содержании по 8 копеек серебром за день и что без уплаты им наличными деньгами они не пой дут на караваны»1. 3 мая 1861 года 336 человек крестьян Нердвинского округа Строгановых отказались грузить соль в ладьи на Лёнвенских соляных промыслах и заявили, что «на работу в караван не пойдут без назначения вольной платы»1 2.
То же происходило и в имении Лазарева. 13 мая 1861 года до 800 крестьян лазаревского имения, сопровождавших соляной караван, в Устье-Косьвинском сошли на берег и объявили, что они «не хотят грузить сено и прочие предметы и плавить караван без прибавки платы»3. Протесты крестьян, сопровождавших соляные караваны, были настолько бурными и энергичными, что местное начальство для прекращения волнений должно было пойти на уступки.» Одновременно, с крестьянскими волнениями в Перм
ской' губернии усилились волнения рабочих. В мае 1861 года начались волнения на Лысьвенском заводе Бутеро-Родали в Пермском уезде.
Причиной волнения были тяжелые материальные условия рабочих, создавшиеся на заводе после объявления манифеста. Рабочие потребовали увеличения заработной платы, но владелица отказалась. В ответ на это началась одна из первых стачек в истории рабочего движения пореформенной России — стачка на Лысьвенском заводе, продолжавшаяся с 18 по 23 мая 1861 года4.
1 МОГА, ф.. 487, д; 576, А -2 Та м же, ф. 13, д. 671, л. 302.3 Т а м ж е, ф. 13, д. 656, л. 11.4 Ф. С. ..Гор о вой; Первая стачка в истории рабочего дврж^
*шя в России, «Звезда» от 25 августа 1946 г,50.
Революционная обстановка в Пермской губернии держала в постоянном напряжении местное начальство.
Пермский военный губернатор генерал-майор Лош- карев в своем донесении министру внутренних дел о «Послании» нашел нужным отметить, что «особенность этого сочинения, заключается в том, что оно, повидимому, приспособлено ко времени настоящего преобразования быта помещичьих крестьян и поэтому, вероятно, распространено и в других губерниях» х.
Это предположение настолько перепугало министра, что уже 29 мая 1861 года он разослал совершенно секретный циркуляр всем начальникам губерний, в котрром писал: «Один из начальников губерний представил мне ходящее по рукам во вверенной ему губернии рукописное сочинение в религиозной форме, йо возмутительного со
держания, под заглавием «Послание старца Кондратия»... Поручаю вам иметь неослабное наблюдение за появлением этого сочинения во вверенной вам губернии и своевременными негласными мерами предупредить распространение оного в народе, равно стараться напасть на след самих распространителей; обо всем же могущем открыться покорно прошу меня немедленно уведомлять» 2.
По требованию министерства внутренних дел начались поиски «Послания» по всей Пермской губернии. Уездным полициям было секретно предписано «иметь бдительное наблюдение, чтобы это сочинение отнюдь не было распространено между народом, и в случае появления его, принимать деятельнейшие меры к отобранию»3. Губернатор обратился к главному начальнику горных заводов Урала с просьбой «оказать по этому делу содействие» 4. Были произведены обыски в Шадринском уезде, куда уехал воспитанник семинарии Симановский, в Красноуфимском уезде, где находился в то время состоящий под надзором полиции Петр Ефименко, и в Кунгурском уезде. В Оханский и Осинский уезды для розысков «Послания» было направлено «особо командированное лицо»5.
~ Г ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1381, 1861-1899 гг, д. 111, л. 1.2 Та м ж е, л. 29.
Та м ж е, лл. 36 об.—37.4 Т а м ж е, л. 36 об,б Т а м ж с.
4* 51
Поиски оказались напрасными. Ни одного экземпляра «Послания» дополнительно в Пермской губернии, как и в других губерниях России, не было найдено. Ефименко и Симановский были, повидимому, предупреждены членами кружка и сумели свои экземпляры уничтожить.
Члены кружка семинаристов, арестованные вместе с Моригеровским в середине мая 1861 года, после отказов и перекладывания вины на Попова, вскоре начали на допросах признаваться. 24 мая Аркадий Топорков на допросе заявил: «Послания старца Кондратия» были переписываемы для меня по поручению учителя Алексея Никифоровича Моригеровского. Всех их написано было экземпляров до десяти и, кроме найденного у меня, сожжены Моригеровским» К
В процессе следствия Моригеровскому удалось убедить допрашивавшего его жандармского штаб-офицера подполковника Комарова, что всего было переписано 8 экземпляров «Послания», которые (за исключением двух экземпляров, находившихся у ректора семинарии и губернатора) были сожжены или уничтожены. Причем из них четыре экземпляра «Послания» были написаны славянскими печатными буквами. Это делалось для того, чтобы «не вводить в ответственность переписчика почерком его руки» 1 2.
К началу июня 1861 года следствие о распространении членами кружка семинаристов прокламации «Послание старца Кондратия» было закончено. Его результаты со своими предложениями пермский губернатор Лошкарев представил на рассмотрение Александра II.
В рапорте на имя императора Лошкарев указывал, что в этом деле нужно видеть «намерение распространить в губернии столь вредное сочинение, опасное в настоящее время преобразования»3. Однако поскольку все главные участники «были молодые люди» и «зло пресеклось в самом начале», губернатор предлагал обвиняемых в распространении «Послания» не предавать суду, а «подвергнуть виновных в административном порядке взысканию» 4.
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1381, 1861—1899 гг., д. 111, л. 56,-56 об,2 Т а м ж е, л. 59 об.3 Т а м ж е, л. 37.4 Т а м ж е, л. 37—37 об.
52
13 приложенном к рапорту списке лиц, участвовавших в переписке и распространении «Послания старца Кон- дратия», губернатор выразил свое мнение о степени их наказания.
Тридцатилетнего учителя семинарии, руководителя кружка семинаристов Алексея Моригеровского, губернатор предлагал «отправить на службу в одну из отдаленнейших губерний, с учреждением строгого надзора»
Помощника Моригеровского по руководству кружком Аркадия Топоркова, «вменив исключение из семинарии с неодобрительным аттестатом в наказание, отдать, как не имеющего полного совершеннолетия, на попечение матери, живущей в (Северском заводе Екатеринбургского округа, с учреждением на два года строжайшего полицейского надзора»1 2.
Вначале сознавшихся, а потом отказавшихся от показания об участии в переписке «Послания» Михаила Колесникова и Аполлинария Корионова следовало, по мнению губернатора, «за неискренность и ложное показание выдержать месяц под арестом» 3.
Переписывавшим «Послание» Александру Псалом- щикову и Платону Рычкову считать наказанием исключение из семинарии «с дурными аттестатами» 4.
Исключенных из семинарии «с дурными аттестатами» Христофора Симановского — «поручить родителям и полиции иметь ближайший надзор за его поведением»; а Николая Топоркова, Ивана Удинцева и Михаила Маль- фина — «выдержать восемь дней под арестом»5.
Тех, кого губернатор считал прикосновенными к делу, он предлагал подвергнуть следующим наказаниям: Александру Иконникову — «сделать строгое внушение и поручить начальнику губернии наблюдать за его действиями и образом мыслей, и ежели он окажется вредным, то удалить из губернии»; Петра Ефименко—«перевести в Восточную Сибирь под строгий надзор полиции»; Степану Шиловскому и Алексею Стефановскому — «сделать строгое внушение» и приказать избрать определенный род занятий в одном из уездов Пермской
1 ЦГИАД, ф. 1282, оп. 1381, 1861—1899 гг., д. 111, л. 66.2 Т а м ж е, л. 66 об.3 Т а м ж е.'4 Та м же, л. 67.5 Т а м ж е, л. 70.
53
губерний; четырнадцатилетнему воспитаннику семинарий Аркадию Славину, знавшему о «Послании» и не известившему начальство, — «сделать внушение» К
За исключенными из семинарии девятью учащимися губернатор предлагал «учредить за всеми девятью полицейский надзор и поручить начальнику губернии назначить им срок для приискания рода занятий; в противном случае пристроить их по усмотрению»1 2.
Рассмотрев предложения губернатора, Александр II внес в них некоторые поправки. Как видно из уведомления генерал-адъютанта Долгорукова министру внутренних дел от 17 июня 1861 года, царь заменил ссылку служащего в Красноуфимском уездном суде Петра Ефименко в Восточную Сибирь «отправлением его на службу в один из уездных городов Архангельской губернии», а относительно выбора города для Моригеровского предложил «иметь ввиду, чтобы город этот не был населен раскольниками» 3.
В июле 1861 года решение царского правительства по делу революционного кружка семинаристов в связи с распространением «Послания старца Кондратия» было проведено в жизнь. Алексей Моригеровский. был сослан в г. Тотьму, Вологодской губернии, Петр Ефименко — в Архангельскую губернию, Алексей Стефановский — в г. Красноуфимск, Пермской губернии.
V
Таким образом, пермским революционным демократам был нанесен со стороны правительственных органов ощутительный удар. Однако основной состав Пермского кружка революционных демократов от событий почти не пострадал, пострадал его филиал—семинарский кружок. Сам же Пермский кружок к середине 1861 года даже окреп, закалился и приобрел известный опыт деятельности.
Исключенные в разное время из семинарии Феодосий Некрасов, Иван Золотов, Филитер Хитров, Василий Тихомиров, Николай Вишневский, Ипполит Алексеев, Тимофей Парышев, Михаил Хомяков, Николай Барков,
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1381, 1861—1899 гг., д. 111, л. 66—67 об.2 Т а м ж е, лл. 67 об.—68.3 Т а м ж е, л. 70.
54
Евгений Кыштымов и другие оставались в Перми. Многие из них жили в одном доме с Иконниковым, устроив
\гам своеобразное общежитие. Готовясь к поступлению в университет, эти лица продолжали свою деятельность.
Характеризуя Пермский кружок в этот период, министр внутренних дел Валуев писал царю: «Кружок этот соединен между собою единством направления и участи. Часть исключенных из семинарии воспитанников, особенно преданных Иконникову или родственников его, жила при библиотеке и содействовала главному деятелю этого кружка Иконникову как в распространении вредных сочинений, так и в приведении в исполнение... преступных замыслов его. Кружок этот сохранил связь с воспитанниками семинарии и через них старался действовать на население губернии, и даже влиять вне оной на Казанский университет и духовную академию» К
В этом донесении нет преувеличения.Действительно, Пермский кружок революционных
демократов заметно активизирует свою деятельность.Основным в его деятельности в этЪт период было
усиленное распространение среди населения Перми и губернии нелегальной литературы. Это были лондонские издания А. И. Герцена—журналы «Колокол», «Полярная звезда», «Голос из России», произведения А. И. Герцена «Былое и думы», «Развитие революционных идей в России» и другие запрещенные издания.
Все это делалось через библиотеку Иконникова. Особенно активным помощником Иконникова в это время становится исключенный из семинарии Василий Тихомиров, которого Иконников устроил библиотекарем своей библиотеки.
Тихомиров, благодаря своей инициативе и находчивости, стал лицом, через руки которого проходили все нелегальные издания, прибывающие в Пермь. Трудно установить, каким образом распространились нелегальные издания по всей губернии. Известно только, что в Екатеринбург «Колокол» попадал через техника Голышева и бывшего профессора Пермской семинарии, переведенного в Екатеринбургскую гимназию, Ивана Знаменского1 2, характер деятельности и биографии которых нам установить не удалось.
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 2 (1381), 1862, д. 64, л. 192 об. — 193.2 Т ам ж е, оп. 1 (1380), 1862 г., д. 450, лл. 73 и 158—159..
55
Сравнительно легче разрешается вопрос: какими путями попадали нелегальные заграничные издания в Пермь?/
Внимательное изучение архивных источников приводит нас к выводу, что таких путей было два. 1
Первый из них был путь через Казань.Уже указывалось на наличие тесной связи между
Пермской губернией и Казанью. В казанских высших учебных заведениях имелись группы студентов-земляков из Пермской губернии, которые оказывали всяческую поддержку прибывающим в Казань новичкам из своей губернии.
Один из студентов Казанского университета в воспоминаниях, относящихся к 60-м годам XIX века, писал: «Очень многие чуть не пешком являлись в то время в Казань из Перми, Екатеринбурга, с уральских заводов— в полной уверенности, что здесь их встретит радушная семья товарищей, которая не даст им умереть с голоду и поможет пробраться в университет» К
После некоторой подготовки в Казанский университет поступили исключенные из семинарии члены Пермского семинарского кружка Феодосий Некрасов, Иван Золотов, Филитер Хитров, Евгений Кыштымов и др. Они принимали активное участие в революционных выступлениях казанских студентов в 60-х годах.
Из Казани, в большинстве случаев, привозилась в Пермь всякая запрещенная литература и, главным образом, лондонские издания А. И. Герцена. Впоследствии, во время допроса, Феодосий Некрасов на вопрос, какие он привозил «запрещенные лондонские издания», ответил, что это были: «Былое и думы» — сочинение Герцена, книжка «Полярной звезды», содержавшая разбор книги барона Корфа о восшествии на престол императора Николая I, и книжка «Голос из России»1 2.
Казань была одним из крупных революционных центров страны. В 60-х годах XIX века, как отмечал один из современников, «в Казани и других городах Поволжья укрепляется мнение, что студенты составляют силу, с которой нужно считаться»3.
1 Л. О. Из воспоминаний казанского студента, сборник, «Первый шаг» Казань, 1876, стр. 370.
2 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1 (1380), 1862 г., д. 450, лл. 214 об. 215.3 Н. Ф и р с о в . Студенческие истории в Казанском универси
тете 1855—1863 годов, «Русская старина», № 3, за 1889 г., стр. 564.56
После расстрела восставших крестьян села Бездны, Казанской губернии, и казни руководителя восстания Антона Петрова, студенты университета и духовной академии Казани выразили негодующий протест против этой зверской расправы. 16 апреля 1861 года в одной из кладбищенских церквей Казани студенчество организовало демонстративную панихиду по убитым.
На панихиду собралось около 400 студентов университета и духовной академии. Здесь присутствовал молодой профессор истории революционный демократ А. П. Щапов. После окончания панихиды А. П. Щапов произнес с амвона пламенную революционную речь, распространявшуюся впоследствии в рукописи под названием «Друзья, за народ убитые».
Обращаясь к убитым во время подавления Безднен- ского восстания крестьянам, А. П. Щапов говорил: «Вы первые нарушили наш сон, разбудили своей инициативой наше несправедливое сомнение, будто народ наш неспособен к инициативе политических движений... Земля, которую вы возделывали, плодами которой питали нас, которую теперь желали приобрести в собственность и которая приняла вас мучениками в свои недра, — эта земля вызовет народ к восстанию и к свободе. Да здравствует демократическая конституция»... К
Речь А. П. Щапова имела исключительно большое революционизирующее значение. А. П. Щапов был любимцем казанских студентов и большого количества своих соучеников в Поволжье, на Урале и в Сибири. О том, какой популярностью пользовался в то время А. П. Щапов, один из студентов Казанского университета писал следующее: «В тот короткий период, пока г. Щапов занимал у нас кафедру русской истории, он, можно сказать, царил в университете: каждое его появление на кафедре было своего рода триумфом; долгое время в тот час, когда читал г. Щапов, все остальные профессора прекращали свои лекции; клиника и анатомический театр пустели, у подъезда университета был съезд экипажей, так как городская публика тоже приходила в движение и стремилась послушать «знаменитость» на кафедре... Одно время во всем городе только и речи было, что о 1
1 «Красный архив», 1923, т. IV, стр. 409—410.67
Щапове, а о студентах уже и говорить нечего: они ходили, как ошалелые, от восторга»
Лекции А. П. Щапова по русской истории, в которых он утверждал, что задачей истории является изучение жизни народа, а не его правителей, проповедовал необходимость внедрения народного самоуправления,начиная от крестьянских общин до Всероссийского земского собора, и защищал идею федеративного государственного устройства, распространялись в рукописях вместе с речью «Друзья, за народ убитые» и в Пермской губернии.
Значительная часть передовых учителей Пермской духовной семинарии и членов Пермского кружка рево- люционных демократов была или соучениками или воспитанниками Щапова.
Один из членов Пермского кружка — Воскресенский в ответ на вопрос следственной комиссии «не имели ли вы намерений приобрести лекции г. Щапова» заявил: «Отвечая на вопрос о лекциях Щапова, я должен сказать несколько предварительных слов. Щапова я знаю с 1854 года, когда и он и я были студентами Казанской духовной академии, он в старшем, а я в младшем курсе, и многие лекции... слушали вместе. С конца 1856 года он был баккалавром в той же академии и преподавал историю русской церкви, а я студентом старшего курса и слушал его лекции. Понятно, как должны были быть интересны для меня его лекции, когда я узнал о переходе в университет и о блистательном приеме, какой был ему сделан его слушателями. Да, я желал приобрести лекции Щапова и говорил об этом с г. Иконниковым» 1 2.
Руководитель Пермского кружка революционных демократов Иконников на однЬм из допросов заявил: «Лекциями г. Щапова интересовались вообще те из наставников семинарии, которые знали его лично и долго слушали его с профессорской кафедры, к которым принадлежат гг. Лавров, Емельянов, Пьянков, Парадизов и Соколов»3. Говоря далее о своем отношении к Щапову, Иконников отметил: «Вестями о Щапове я интересовался потому, что знал его лично, пробывши с ним два года в
1 Л. О. «Из воспоминаний казанского студента, сборник «Первый шаг», Казань, 1876, стр. 406.
2 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1 (1380), 1862 г., д. 450, лл. 72—72 66.3 Т а м ж е, л. 99.
58
Казанской духовной академии, и потом много слышал о нем, как о даровитом профессоре» 1.
Таким образом, постоянные и прочные как идейные, так и организационные связи казанских и пермских революционно-демократических кругов несомненны.
Отсюда можно сделать вывод, что через казанские революционные студенческие организации шли в Пермь запрещенные лондонские издания А. И. Герцена — «Колокол», «Полярная звезда», «Голос из России» и др. Из Казани в Пермскую губернию привозились также лекции Щапова, его прокламационная речь «Друзья, за народ убитые» и революционное стихотворение, посвященное Щапову под названием «Стихи Щапову» 1 2. Все эти материалы попадали в библиотеку Иконникова, и библиотекарь Василий Тихомиров распределял их между членами кружка для распространения среди населения города Перми и губернии.
Второй путь доставки в Пермь запрещенных заграничных изданий был связан с частыми поездками за границу примыкавшего одно время к Пермскому кружку местного историка-либерала Д. Д. Смышляева.
Флигель-адъютант царя полковник Мезенцев, расследовавший деятельность революционны^ организаций в Перми, в донесении министру внутренних дел писал о Смышляеве:
«Сын почетного гражданина Дмитрий Дмитриев Смышляев проживал до последнего отъезда своего за границу долгое время в Перми, отличался всегда ультра- либеральным образом мыслей и, быв человек с большими денежными средствами, во время своих поездок за границу приобретал все издания Герцена и другие сочинения, направленные против России, которые привозил с собою в Пермь и давал, оные читать своим знакомым, к числу которых должны быть отнесены все бывшие в то время посетители библиотеки для чтения г. Иконникова.
Г. Смышляев есть самый вероятный источник, откуда указанные сочинения проникли в Пермь»3.
Можно с наибольшей вероятностью предположить, что именно через Смышляева Герцену стало известно о расстреле крестьян в Пермской губернии в апреле 1861 года,
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1 (1380), 1862 г., д. 450, л. 100 об.2 Т а м ж е, лл. 75—75 об.3 Там же, оп. 2 (1381), 1862 г., д. 64, лл. 276—276 об.
с 9
после чего в герценовском «Колоколе» была опубликована заметка под названием «Сечение и убийство крестьян в Пермской губернии»1.
Последний раз Смышляев уехал за границу весною 1861 года и возвратился в Россию только в ноябре 1862 года. При переезде через границу Смышляев был подвергнут обыску. Но будучи, повидимому, кем-то предупрежденным, Смышляев на этот раз запрещенных изданий не вез; все обошлось без инцидентов и уличить его в привозе в Россию запрещенной литературы третьему отделению императорской канцелярии не удалось. В январе 1863 года Смышляев снова получил заграничный паспорт и уехал к своей больной жене в Берлин, на долго оторвавшись от общественной жизни Пермской губернии.
Во второй половине 1861 года революционно-демократическое движение в России усилилось.
Студенческие волнения, начавшиеся в Петербургском и Московском университетах, перебросились почти во все университетские центры страны, в том числе и в Казань.
В октябре 1861 года студенты Казанского университета предъявили администрации требование об удалении негодного профессора Больцани. Отказ администрации удовлетворить требование студентов привел к студенческим волнениям. Университет был временно закрыт. В его здание была введена рота солдат и управление университетом передано командиру роты. Наиболее активные участники студенческих волнений были исключены из университета. В числе исключенных были в значительном количестве выходцы из Пермской губернии: НиколайВишневский, Филитер и Алексей Хитровы, Феодосий и Платон Некрасовы, Евгений Кыштымов, Иван Золотов и другие. Часть из них снова возвратилась в Пермскую губернию и продолжала революционную работу. К этому времени деятельность Пермского кружка расширилась. Часть его членов ушла на службу в уездные города губернии. Михаил Хомяков поступил писцом в Камышлов- ский уездный суд. Аналогичные должности занимали Евгений Кыштымов в Шадринском, а Тимофей Пары- шев — в Ирбитском уездах. В селе Гуляевском Ирбит- ского уезда в семье своего отца священника Григория
1 «Колокол» от 22 мая 1862 года, стр. 1113.60
жил Алексей Хитров ^ Все они поддерживали систематическую связь с Иконниковым и со своими друзьями из студенческих кружков Казанского университета и не прекращали революционной деятельности.
Это было время дальнейшего формирования мировоззрения членов Пермского кружка под влиянием революционной ситуации в России и революционно-демократической литературы.
Революционно-демократический лагерь России, возглавляемый Н. Г. Чернышевским, после объявления манифеста 19 февраля 1861 года занимает резко отрицательную позицию по отношению к реформе. Это находило свое отражение в «Современнике» Чернышевского и «Колоколе» Герцена.
Разоблачая реформу, друг и помощник Герцена Н. П. Огарев в статье «Разбор нового крепостного права» писал: «Старое крепостное право заменено новым. Вообще крепостное право не отменено. Народ царем обманут»1 2. «Современник» Чернышевского, издававшийся в трудных цензурных условиях России, ответил на объявление «воли» демонстративным молчанием, что было формой протеста против крепостнической сущности реформы.
Революционно-демократический лагерь поставил перед собой задачу использовать революционный подъем в связи с объявлением манифеста для организации широкого народного восстания в России. С этой целью издавалась целая серия прокламаций. Н. Г. Чернышевским была написана знаменитая прокламация «Барским чкре- стьянам от их доброжелателей поклон», призывавшая к революции.
Произведения Чернышевского, Добролюбова, Некрасова, Герцена, Огарева жадно читались всей революционной Россией. На них воспитывалось поколение молодых революционеров, готовых в любое время стать на сторону начавшейся революции, включиться в борьбу против царского самодержавия.
О настроениях пермских революционных демократов в этот период говорят переписка и дневники отдельных членов кружка.-
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1, 1862 г., д. 123, лл. 47, 90—90 об., 108— 109.
2 «Колокол» № 101 от 15 июня 1861 г.61
• Вот некоторые записи, сделанные Евгением Кышты- мовым в его дневнике, изъятом впоследствии полицией.
Под 15 июля 1861 года Кыштымов записывает:«Куда не оглянешься, всюду грозят опасности. Скоро
вот пожалуй нечем будет жить; тут надо ехать в Казань, а ты не знаешь, выпустят ли тебя из проклятой Перми. О, дела, дела! Скверные мои дела!» 1
Кыштымов записывает, что один из учащихся семинарии рекомендовал ему просить ректора, чтобы тот принял его снова в семинарию. «Благодарю за совет, — сказал я ему, — но мне нельзя этого сделать. За этот совет так и хотелось мне наговорить ему грубостей, но я воздержался» 2.
В дневнике Кыштымова имеются записи, говорящие об особом влиянии на него поэзии Н. А. Некрасова. «Попались мне ныне, — записывает Кыштымов в дневнике, — стихи Некрасова — «Парадный подъезд». Так пришли по сердцу, что я никак не мог не записать их в книжицу» 3. Далее в дневнике переписано все стихотворение Некрасова «Размышления у парадного подъезда». Причем из него особо выделены слова:
«Назови мне такую обитель,Я такого угла не видал,Где бы сеятель твой и хранитель,Где бы русский мужик не стонал?Стонет он по полям, по дорогам,Стонет он по тюрьмам, пд острогам,В рудниках, на железной цепи;Стонет он под овином, под стогом,Под телегой, ночуя в степи;Стонет в собственном бедном домишке,Свету божьего солнца не рад;Стонет в каждом глухом городишке,У подъезда судов и палат» 4
Давая характеристику положения современной России, Евгений Кыштымов в дневнике под 24 октября 1861 года писал:
«Подла, подла наша русская жизнь, а виновато во всем правительство; правды у нас вовсе нет и с фонарем ее не отыщешь» 5.
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1, 1862 г., д. 123, л. 93 об.2 Т а м же.3 Т а м ж е, д. 123, л. 94,-4 Т а м ж е, л. 96.б Т а м ж е, л, 98 об.
62
^При обыске на квартире Платона Некрасова было найдено стихотворение, в котором имелись следующие слова:
«По чувствам братья мы с тобой,Мы в искусство верим оба И будем мы питать до гроба Вражду к бичам страны родной.Когда наступит грозный час И встанут спящие народы,Святое воинство свободы В своих рядах увидит нас.Любовью к истине святой В тебе, я знаю, сердце бьется,И верно, тотчас отзовется На неподкупной голос мой» з.
Такие же записи, выражающие ненависть к существующему политическому строю и стремление участвовать в общенародной борьбе с царизмом, мы встречаем в большинстве сохранившихся документов членов Пермского кружка.
Одновременно с дальнейшим формированием революционно-демократических взглядов большинства членов Пермского кружка, от него отходит некоторая часть членов, склонявшихся к либеральным взглядам. Эту часть членов кружка, а иногда всех, объединившихся вокруг библиотеки Иконникова, пермские обыватели называли прогрессистами. Основные же члены Пермского кружка употребляли по отношению к своим товарищам кличку «прогрессист» лишь иронически.
Член кружка Александр Вышневский на одном из допросов показал, в каком смысле он в своем письме упот? реблял выражение «прогрессисты».
«Под именем пермских прогрессистов, — пишет Вышневский,— я разумел бывших учеников семинарии Николая Вышневского, Алексея Хитрова и Филитера Хитрова, Дмитрия Дмитриевича Смышляева, Ефименко, которого имени не знаю, Генриха Годлевского. Всех их называет мой отец прогрессистами, по тому самому, что в бытность его в городе Перми у своего зятя Иконникова в 1860 году, они, встречавшись с ним в библиотеке, не целовали у него руки... А учеников семинарии Николая Вышневского, Алексея Хитрова и Филитера Хитрова — за то, что они оставили семинарию и тем оскорбили
! ЦГИАЛ, ф. 1282, ап. 1, 1862 г., д. 123, л. 61.63
и духовное звание и свое я. Надо заметить при этом, что в Ирбитском уезде и других прочих, духовные вообще называют прогрессистами тех людей, кто, не будучи в духовном звании, носит длинные волосы и усы и кто из них, будучи в духовном звании, оставляет оное» 1.
Следовательно, назвать Пермский революционно-демократический кружок 60-х годов XIX века «кружком прогрессистов» — это значит дать ему обывательское наименование, не выражающее существа его деятельности
Небольшая группа либеральных попутчиков, примыкавших одно время к Пермскому кружку, в момент наибольшего обострения классовых противоречий в стране должна была более четко определить свою позицию.
«Либералы, — писал В. И. Ленин, — хотели «освободить» Россию «сверху», не разрушая ни монархии царя, ни землевладения и власти помещиков, побуждая их только к «уступкам» духу времени»1 2. Следовательно, либералы. как и крепостники, стояли на почве признания собственности и власти помещиков. Будучи идеологами буржуазии, которая не может мириться с крепостничеством, но одновременно боится революции, либералы ограничивались. как указывал В. И. Ленин, «борьбой за реформы», «борьбой за права», то есть дележом власти между крепостниками и буржуазией»3.
Таким образом, революционные демократы и либералы были представителями двух различных сил, двух различных тенденций.
На почве внутренней борьбы, конкретное содержание которой изучить очень трудно из-за отсутствия источников, постепенно от Пермского кружка отходит и порывает с ним связь группа пермских либералов во главе с Д. Д. Смышляевым.
Сам Д. Д. Смышляев уезжает на длительное время за границу. После возвращения из-за границы либеральные взгляды Смышляева настолько определились, что при введении земства в Пермской губернии в июне 1870 года он был избран первым председателем губернской земской управы4.
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1 (1380), 1862 г., д. 450, лл. 98—98 об.2 Я. И. Ле нин . Соч., т. 17, стр. 96.3 Т а м ж е, стр. 96—97.4 А. Д м и т р и е в . Указ, соч., стр. 282.
64
Зять Смышляева Солодников также вышел из кружка, приобрел в аренду пароход, занимался «торговыми оборотами по рекам Каме и Волге» и, как утверждал флигель-адъютант царя Мезенцев, «изменил в последние годы свои политические взгляды» Оставивший Пермский кружок и поступивший на службу в мировые посредники врач Кротков, хотя впоследствии и исповедовал '«некоторые либеральные идеи» и впадал «иногда в заблуждения», но что касалось его обязанностей по должности, то, по свидетельству пермского вице-губернатора, он «исполнял оные добросовестно» 1 2.
Так Пермский кружок стихийно очищался от либеральных элементов, укреплял свои революционно-демократические позиции, левел.
Полевение членов Пермского кружка выражалось, в частности, в стремлении пропагандировать свои взгляды среди более широкого круга людей.
С этой целью решено было использовать членов кружка семинаристов, уезжавших на рождественские каникулы 1861 года в различные места Пермской губернии, для распространения там нелегальных прокламаций революционно-демократического характера.
Такие поручения приняли и их выполняли члены кружка—семинаристы Илья Пономарев, Михаил Констан- ский, Иван Коровин и другие. Илья Пономарев отправился на каникулы в Чермозский завод, расположенный в Соликамском уезде.
В конце 1861 года в Перми появилась прокламация «К молодому поколению». Она произвела сильное впечатление на пермскую демократическую молодежь. В одном из показаний Илья Пономарев сообщал, что «слух о сочинении «К молодому поколению» в это время был чуть не самым главным слухом в городе»3.
Прокламация «К молодому поколению» была написана видными деятелями революционно-демократического движения в России 60-х годов XIX века: известным критиком и публицистом Н. В. Шелгуновым и крупным революционным поэтом М. И. Михайловым. Она была отпечатана лондонской типографией А. И. Герцена
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 2 (1381), 1862, д. 64, л. 276 об.2 Т а м ж е, л. 293 об.3 Т а м ж е, оп. 1 (1380), 1862 г., д. 450, л. 58.
5 ф . с. Гороврй 65
в количестве около 600 экземпляров и в сентябре 1861 года начала распространяться в России.
В Пермь прокламация «К молодому поколению» попала переписанной от руки через исключенного из Казанского университета студента (брата жены Иконникова) Николая Вышневского.
Обращаясь к молодому поколению, авторы прокламации писали: «Молодое поколение!.. Мы обращаемся к вам потому, что считаем вас людьми более всего способными спасти Россию; вы — настоящая ее сила, вы — вожаки народа, вы должны объяснить народу и войску все зло, сделанное нам императорской властью» К
Прокламация излагала требования замены путем народной революции самодержавной власти властью выборной всем народом, национализации земли и передачи ее в пользование свободным сельским общинам. Призвав «революцию на помощь народу», молодое поколение, — указывалось в прокламации, — не должно останавливаться перед тем, если для осуществления его стремлений, для раздела земли «пришлось бы вырезать сто тысяч помещиков».
Прокламация требовала свободы слова, .равенства всех перед законом, уничтожения полиции, открытого словесного суда, уничтожения остатков крепостного права, сокращения армии, уменьшения расходов на управление государством и содержание царской фамилии, амнистии преследуемым за политическую деятельность.
Авторы прокламации верили в особый, самобытный путь развития России и в возможность построения социализма через русскую крестьянскую общину, минуя тот капиталистический путь развития, по которому пошла Западная Европа.
«Мы, — говорилось в прокламации, — народ запоздалый и в этом наше спасение.
Мы должны благословлять судьбу, что не жили жизнью Европы».
Все это было повторением уже известного учения Герцена о самобытном «русском социализме», учения, имеющего утопический характер.
Говоря о тех силах народа, которые необходимо поды- 1
1 И с т о р и к о-р е в о л ю ц и о н н а я х р е с т о м а т и я , т. 1, М. 1923, стр. 30—41. Дальнейшие цитаты из прокламации «К молодому поколению» даются по этой же хрестоматии.
66
мать на борьбу против «правительственной партии», авторы прокламации подчеркивали: «Надежду России составляет народная партия из молодого поколения всех сословий; затем все угнетенные, все, кому тяжело нести крестную ношу русского произвола — чиновники, эти несчастные фабричные канцелярий, обреченные на самое жалкое существование и зависящие вполне от личного произвола своих штатских генералов; войско, находящееся совершенно в таком же положении, и 23 миллиона освобожденного народа, которому 19 февраля 1861 года открыта широкая дорога к европейскому пролетариату».
В заключение прокламация призывала молодое поколение России приобретать путем убеждения как можно больше сторонников революции, готовить себя к той роли, какую ему придется играть в революции, составлять кружки единомыслящих людей и увеличивать их количество, искать «вожаков, способных и готовых на все», которые повели бы силы революции «на великое дело, а если нужно и на славную смерть за спасение отчизны».
Прокламация «К молодому поколению» объективно представляла из себя программу буржуазно-демократических преобразований, которые должны были способствовать более быстрому развитию в России капитализма и выходу на политическую арену наиболее революционного класса — пролетариата.
На том этапе такой документ имел безусловно большое революционизирующее значение.
С рукописной прокламацией «К молодому поколению», полученной от Николая Вишневского, Илья Пономарев отправился в Чермозский завод. Там он начал читать ее среди заводской интеллигенции и, в частности, среди учителей и учащейся молодежи, призывал их вступать в революционные кружки. Особое внимание обратил Илья Пономарев на группу семинаристов, прибывшую вместе с ним в Чермоз на каникулы. Пренебрегая правилами конспирации, говоривший вольно о правительстве и существующем порядке, Пономарев утверждал необходимость «уничтожения всего государственного порядка, учреждения демократии и введения в государстве коммунизма» В донесении мирового посредника 2 участка 1
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1381, 1861—1899 гг., д. 111, л. 124; там же, оп. 1 (1380), 1862 г., д. 450, л. 200.
5* 67
Соликамского уезда Квашина губернатору от 7 января 1862 года сообщалось, что «воспитанник Пермской семинарии Илья Пономарев, приехавший к отцу своему на святки, распространяет в народе вредные толки и приглашает секретно к возмущению и восстанию против помещиков и властей» !.
Как закончилась пропагандистская деятельность Пономарева в Чермозском заводе видно из перехваченной полицией переписки между двумя членами Пермского кружка Михаилом Хомяковым и Василием Тихомировым.
В письме от 12 февраля 1862 года Тихомиров, сообщая Хомякову об аресте Пономарева, писал: «Пономарев гостил на святках в Чермозе и в один прекрасный вечер пришел к тамошнему учителю в гости, где находились и его товарищи, с которыми он повел речь о рукописи Михайлова. Семинаристы, бывшие тут, зная, что учитель консерватор, начали возражать И. Пономареву, не соглашаться с ним, а тот горячится и ругает все напропалую. Учитель слушал, слушал, взял да и донес мировому посреднику, что вот-де какой бунтовщик нашелся. Мировой посредник отправил Пономарева к губернатору, который и засадил его»1 2.
Как впоследствии установлено, в Чермозе Пономарев давал для чтения и распространения прокламацию «К молодому поколению» своему товарищу семинаристу Кузовникову, а последний читал ее топографу Пало- мыжных» 3.
На том же Чермозском заводе революционную пропаганду вел другой член Пермского кружка — семинарист Иван Коровин.
27 декабря 1861 года, находясь в гостях, где собралось значительное количество молодежи, Иван Коровин начал вести разговор о «существующих в семинарии двух противоправительственных партиях, не согласных между собою,» и о том, что «одни семинаристы желают новых постановлений, а другие держатся старых» 4. Далее Коровин, под видом полученного им из Перми письма, начал читать слушателям прокламацию «К молодому поколению».
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 2 (1381), 1862 г., д. 64, лл. 199 об.—200.2 Т а м ж е, оп. 1 (1380), 1862 г., д. 123, лл. 48 об. — 49.3 Т ам ж е, оп. 1 (1380), 1862 г., д. 450, л. 283.П а м же, лл. 287—288.
68
Чтение прокламации Иван Коровин повторил на Квартире церковного старосты Выголова, куда он был приглашен ночевать. Это второе чтение оказалось и последним. Пропагандистская деятельность Ивана Коровина стала известна властям и была пресечена.
В Нытвенский завод, Оханского уезда, для распространения прокламаций в период каникул выехал семинарист Михаил Констанский. Он получил от библиотекаря Василия Тихомирова воззвание «Пора», речь Щапова «Друзья, за народ убитые» и стихотворение, посвященное речи Щапова, под названием «Стихи Щапову» г.
О содержании воззвания «Пора»>нам известно очень мало, так как оно не сохранилось ни в подлиннике, ни в копии. По оценке губернатора этот документ был «самого вредного и возмутительного содержания» 1 2.
На вопрос, кто писал воззвание «Пора», Михаил Констанский ответил, что «сочинял оное Тихомиров, но исправлял рукопись один из ученейших людей Александр Иванович Иконников»3. Давая воззвание «Пора» Кон- станскому, Тихомиров также сообщил ему, что «в Перми есть общество, которое занимается сочинением подобных Статей» 4.
Приехав в Нытву вместе с другим семинаристом Александром Богомоловым, Констанский начал читать воззвание «Пора» своим знакомым и родственникам, среди которых находились дьякон Успенский и священник Луканин.
Воззвание «Пора» перепугало духовных лиц. Преданный царским властям священник Луканин «возмутясь безнравственным содержанием»5 воззвания, выхватил его из рук Констанского и разорвал на две части, а дьякон Успенский обо всем случившемся немедленно лично сообщил в Пермь духовному начальству. Так закончились попытки распространения революционных прокламаций па Нытвеиском заводе.
В январе 1862 года «за распространение вредных идей»6 Илья Пономарев, Василий Тихомиров, Михаил
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1 (1380), 1862 г., д. 450, л. 75.2 Т ам ж е, оп. 1381, 1861—1899 гг, д. 111, л. 127 об.3 Т а м ж е, оп. 2 (1381), 1862 г, д. 64, л. 102 об.4 Там ж е, оп. 1381, 1861—1899, д. 111, л. 202.5 Т ам ж е, оп. 2 (1381), 1862 г, д. 64, л. 201.6 Т а м ж е, оп. 1, 1862 г, д. 123, л. 48 об.
69
Констанский, Иван Коровин и Николай Вишневский были арестованы. Для расследования дела «О распространении рукописей возмутительного содержания» и «открытия вредных сочинений и толков» по приказу губернатора была учреждена «особая следственная комиссия» из жандармского штабс-офицера поручика Воронина, губернского уголовных дел стряпчего Земляницына и старшего чиновника особых поручений при губернаторе Пантелеймонова *.
Следственная комиссия обвинила Илью Пономарева в том, что он «распространял вредные начала, направленные к уничтожению существующего порядка»; Михаила Констанского в том, что он имел «вредные сочинения и снабжал ими других»; Николая Вишневского и Василия Тихомирова в том, что они «распространяли возмутительные воззвания и вредные сочинения»; и, наконец, Александра Ивановича Иконникова в том, что он «способствовал распространению возмутительных и вредных сочинений, содержал у себя в квартире лиц, служивших в этом деле посредниками (Тихомирова и Вишневского) и сам участвовал в составлении сочинений»1 2.
Однако вскоре другие события, связанные с деятельностью Пермского кружка, оттеснили на задний план факты распространения рукописных прокламаций.
VI
Речь идет о попытках изготовления в Перми литографического станка и массового печатания литографским способом статьи-воззвания «Что нужно народу?».
Статья «Что нужно народу?» была написана Н. Огаревым при участии Н. Обручева и Н. Серно-Соловьевича и опубликована в «Колоколе» № 102 от 1 июля 1861 года. Немного позже эта же статья была отпечатана отдельно в большом количестве экземпляров и распространена в виде прокламации в России.
Статья «Что нужно народу?» была написана в результате переговоров, которые велись в редакции журнала «Колокол» в Лондоне между ближайшим другом Герцена Огаревым и приезжавшими из России представителями революционно-демократических кругов Н. Серно-
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1381, 1861—1899 гг., д. 111, л. 124 об.2 Т ам же, оп. 2 (1381), 1862 г., д. 64, л. 202 об.
70
Соловьевичем, А. Слепцовым, Н. Обручевым, М. Нал- бандяном и другими о необходимости создания в России тайного революционного общества.
По авторитетному мнению одного из крупных исследователей революционно-демократического движения 60-х годов XIX века в России Б. П. Козьмина воззвание «Что нужно народу?» рассматривалось его авторами, как программа будущего тайного общества. «На основе этой программы,— пишет Б. П. Козьмин,— должна была производиться организация общественных сил в народе, интеллигенции и армии, и подготовка восстания» 1.
На вопрос «Что нужно народу?» статья отвечала: «Очень просто, народу нужна земля да воля. Без земли народу жить нельзя, да без земли его и оставить нельзя потому, что она его собственная, кровная. Земля никому другому ни принадлежит как народу» 1 2.
В статье указывалось, что народ на протяжении тысячелетий отстаивал землю от покушавшихся на нее врагов, а царь и помещики отобрали землю от крестьян, закрепостили народ.
«Народ спокон веку на самом деле владел землей, — говорилось в статье «Что нужно народу?», — на самом деле лил за землю кровь и пот, а приказные на бумаге, чернилами отписывали ее помещикам да в царскую казну. Вместе с землей и самый народ забрали в неволю и хотели уверить, что это и есть божеский закон, это есть божеская правда. Однако, никого не уверили»3.
Статья-прокламация разоблачала помещичье-крепост- нический характер реформы 1861 года, которая оставила землю в руках помещиков и поставила для управления крестьянами, вместо помещиков, целую ораву чиновников.
«Однако ж, как начали генералы да чиновники толковать народу Положения, — писалось в статье-прокламации, — оказывается, что воля только дана на словах, а не на деле, вышло, что в новых Положениях прежние приказные законы, только на другой бумаге, другими словами переписаны. И барщину и оброк отбывай
1 И с т о р и к о-р е в о л ю ц и о н н а я х р е с т о м а т и я , т 1. стр. 42.
2 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1 (1380), 1862 г., д. 122, л. 3.3 Т а м ж е, лл. 3 об. — 4.
71
й'опре&нему, а хочешь получить свою избу и землю, выкупай их на свои собственные деньги...
Свободу отняли, шагу не смей сделать без чиновничьего позволения, без паспорта или билета, но за все плати»
Для того, чтобы народ получил землю, волю и образование, прокламация предлагала ряд мероприятий, которые можно осуществить только в борьбе с царизмом.
Прежде всего нужно освободить всех крестьян от крепостного права «с той землей, которою теперь владеют» 1 2. Те из крестьян, которые раньше не имели земли (дворовые, заводские), имеют право по своему желанию ее получить. Причем в статье-прокламации указывалось на необходимость «землей владеть крестьянам сообща, т. е. общинами».
Поскольку всей землей будет владеть народ, то и за пользование ею народ будет платить «подать на общие народные нужды, в общую государственную (народную) казну». Размер этой подати должен быть равен сумме, уплачиваемой в тот период государственными крестьянами. Уплата податей общинниками должна была, по мысли авторов статьи-прокламации, производиться по принципу круговой поруки.
Авторы прокламации указывали, что хотя русские помещики триста лет незаконно владели землей, однако в настоящее время «народ их обижать не хочет». Они предлагали, чтобы за отобранную землю казна ежегодно выдавала помещикам в виде пособия или вознаграждения примерно 60 миллионов рублей в год.
Для экономии расходов государства выдвигалось требование «убавить расход на войско», которое нужно было «сократить на половину». Статья-прокламация предлагала: «Вместо того, чтобы строить царю конюшни да псарни, лучше строить хорошие дороги да ремесленные, земледельческие и всякие другие школы, пригодные народу».
Одним из важнейших положений статьи-прокламации
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1 (1380), 1862 г., д. 122, лл. 4—5.2 И с т о р и к о-р е в о л ю ц и о н н а я х р е с т о м а т и я , т. 1,
стр. 46. Поскольку части прокламации «Что нужно народу?» в делах о Пермском кружке не сохранилось, эта прокламация цитипуется дальше по Историко-революционной хрестоматии, стр. 46—49.
72
было требование ликвидации Чиновничьего гнета, который стал особенно остро ощущаться в России после реформы 1861 года. Для того, чтобы «избавить народ от чиновников», по мнению авторов прокламации, «надо, чтобы крестьяне и в общинах, и в волостях управлялись бы сами, своими выбфными. Сельских и волостных старшин определяли бы своим выбором и отрешали бы своим судом. Между собой судились бы своим третейским судом или на миру. Сельскую и волостную полицию справляли бы сами своими выборными людьми».
Чтобы установить единую систему налогового обложения и расходования народных средств, нужно в волостях, уездах, губерниях и в общегосударственном масштабе собирать народных выборных, которые должны разрешать все вопросы, связанные с обложением народа различного рода повинностями. «Доверенные люди решат, — говорилось в статье-прокламации, — сколько податей платить народу и как платить их, чтобы никому не было обидно». 4
Прокламация призывала народ не верить царю, ибо «он не друг, а первый враг народа» К
В заключение прокламация поучала: «Шуметь без толку и лезть под пулю вразбивку нечего, а надо молча собираться с силами, искать людей преданных, которые помогали бы и советом, и руководством, и словом, и делом, казной и жизнью, чтобы можно было умно, твердо, спокойно, дружно и сильно отстоять против царя и вельмож землю мирскую, волю народную да правду человеческую»1 2.
Таким образом статья-прокламация «Что нужно народу?» была направлена против царизма, произвола чиновников и крепостнической сущности реформы 1861 года и требовала дать народу землю, волю и образование.
В этой статье, которая являлась программой будущего тайного общества в России, имелись черты непоследовательности. В ней идеализировалась сельская община и переоценивались ее возможности, что было свойственно революционным демократам-просветителям шестидесятых годов вообще. Статья не указывала четко, какую
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1 (1380), 1862 г., д. 122, л. 6 об.2 Т а м ж е, л. 7 об.
73
форму политической власти нужно будет установить $ России.
Однако, оценивая статью «Что нужно народу?», следует подчеркнуть, что в целом она, как и другие прокламации аналогичного характера, являлась ярким программным документом буржуазно-демократического переустройства России.
Уже в ноябре 1861 года статья «Что нужно народу?» появилась в Перми и обсуждалась в кружке революционных демократов. Руководство Пермского кружка придавало, видимо, большое значение собиранию и консолидации революционных сил для борьбы с царизмом в период введения уставных грамот и сочло необходимым начать массовое распространение статьи «Что нужно народу?» в Пермской губернии.
Факт присоединения Пермского кружка к прокламации «Что нужно народу?», являвшейся программой революционно-демократической организации «Земля и воля», говорит о том, что Пермский кружок стал филиалом этой оформляющейся организации.
Широкое распространение прокламации «Что нужно народу?» требовало размножения ее в значительном количестве экземпляров. Отсюда вытекала новая для Пермского кружка задача—задача создания печатного станка.
Устройство литографского станка руководители кружка поручили его членам Феодосию Некрасову и поручику, Георгию Михелю.
В конце ноября 1861 года Михель и Некрасов связались с рядовым (впоследствии унтер-офицером) пермского батальона внутренней стражи Семеном Кулышо- вым, служившим в батальонной литографии. Кулышов согласился сделать литографский станок за 70 рублей серебром, не подозревая вначале, для чего все это необходимо. Вручив Кулышову в качестве задатка 30 рублей, члены кружка потребовали от него, «чтобы станок был сделан негласно и не далее как к новому 1862 году» К
К установленному времени станок был почти готов. Но заказчики за ним не являлись. Наконец, 14 января 1862 года в квартиру Кулышова явились два человека в масках. Узнав, что станок'готов, неизвестные осмотрели 1
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1 (1380), 1862 г., д. 122, л. 2 об.74
его, отдали Кулышову дополнительно еще 30 рублей й ушли. Уходя, один из неизвестных передал Кулышову две бумаги и сказал: «На, прочитай по секрету, да никому ни гугу» М
Одна из этих бумаг была прокламация «Что нужно народу?», а другая — записка, в которой от Кулышова требовалось отпечатать прокламацию.
Как сообщал Кулышов записка имела следующее содержание:
«Миссия отпечатать это сочинение возлагается на тебя. Его, по крайней мере, на первый случай отпечатать до 5000 экземпляров. Ты за это получишь столько денег, что достанет на всю твою жизнь. Ты будешь вне всякой опасности, для тебя нанята будет удобная квартира и все что тебе нужно — будет доставлено. Сочинение будет пущено в свет тогда, когда ты станок уничтожишь и не будет никакого признака к подозрению на тебя... Но если посмеешь об этом разглагольствовать, то знай: столько же дойдет до нашего уха, сколько может слышать твое собственное. За измену пуля, от которой не спасет тебя никакая сила. Завтра ровно в 7 часов утра явится к тебе человек, и ты это сочинение и записку передай ему неотлагательно. Камень для печатания тебе будет доставлен» 1 2.
Обращает на себя внимание тот факт, что Кулышову было поручено отпечатать до 5000 экземпляров прокламации— проекта программы русского тайного общества; причем это только «на первый случай»!
В таком количестве прокламаций для распространения их в губернии Пермский кружок практически не нуждался. Поэтому напрашивается вывод, что прокламация должна была печататься в Перми не только для Пермского кружка, но и для революционно-демократических кружков Казани, а возможно и других городов России.
Прочитав записку и прокламацию, неподготовленный к участию в революционном движении и монархически настроенный солдат Кулышов перепугался. И хотя он представителям кружка ответил, что «на все согласен»3,
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1 (1380), 1862 г., д. 122, л. 3.2 Т а м ж е, л. 7.3 Т а м ж е, л. 8.
75
б Действительности это был обман, нужный длН предательства. Члены же Пермского кружка оказались слишком доверчивы к Кулышову.
Готовя предательство, Кулышов переписал в сокращенном виде прокламацию «Что нужно народу?» и, поскольку представители Пермского кружка обещали явиться за станком не ранее, чем 1 февраля 1862 года, решил сделать обо всем донесение властям, чтобы они смогли поймать явившихся за станком «возмутителей».
Понимая важность дела, Кулышов долго думал над тем, кому сообщить, о всем, что он знает. И только 23 января 1862 года он написал донесение на имя пермского архиепископа Неофита с просьбой, «чтобы оно представлено было его императорскому величеству» Г В донесении было кратко изложено содержание прокламации «Что нужно народу?». Кулышов просил архиепископа прислать «секретно для поимки возмутителей доверенного», и обещал являться к нему «в каждое воскресенье с донесением о ходе дела» 1 2.
Стремясь оказать помощь властям в поимке членов кружка, Кулышов в письме на имя архиепископа Неофита излагал свои планы' следующим образом: «Я намерен (если ваше высокопреосвященство на то соизволит дать разрешение), не подавая вида злоумышленникам, все их требования исполнять неуклонителыю, но с крайнею медленностью, чтобы тем дать время подоспеть прибытием посланному от высшего правительства лицу; даже намерен печатать это сочинение, но не передам ни одного листа, хотя бы мне стоило это жизни. В крайнем же случае, если я буду не в состоянии удерживать зло, то прибегну к помощи господ баталионного командира или губернатора» 3.
Получив донесение Кулышова, архиепископ Неофит в тот же вечер передал его лично губернатору Лошкареву и жандармскому подполковнику Комарову. Жандармерия Перми была поставлена на ноги. Она приняла меры для секретного наблюдения за квартирой Кулышова, в которую ожидали приезда заказавших станок.
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1 (1380), 1862 г., д. 122, л. 9.2 Т а м же.3 Т а м ж е, л. 9 об.
76
9 февраля 1862 года Феодосий Некрасов привез из Казани в Пермь на квартиру Иконникова литографический камень. Вскоре руководство кружка поручило ему перевезти на новое место и литографический камень и станок. Феодосий Некрасов, не подозревая предательства, явился вечером 16 февраля 1862 года на квартиру Кулышова за получением станка.
Кулышов сумел узнать от явившегося к нему доверчивого представителя кружка, что «зовут его Феодосий, по фамилии Некрасов, студент Казанского университета, сын священника Пермской губернии, прибыл в г. Пермь в пятницу 9 февраля» К
Феодосий Некрасов с помощью 'Кулышова и его семьи уложил в сани все железные части станка. Не поместившиеся'деревянные части были оставлены на квартире Кулышова.
За всем, что делалось в квартире, наблюдал спрятавшийся по договоренности с Кулышовым жандарм Жабин.
Станок был перевезен в дома кафедрального собора, где жили наставники духовной семинарии. Выгрузка станка производилась одним Некрасовым. Поэтому приехавший с Некрасовым Кулышов не заметил в какой именно квартире или в каком месте оставлялись Некрасовым части станка.
Из соборного двора Некрасов и Кулышов приехали к библиотеке Иконникова. Некрасов отправился на квартиру к Иконникову, а Кулышов остался сторожить подводу.
В этот вечер на квартире Иконникова под предлогом семейного праздника—дня рождения сына Иконникова— собрались члены Пермского кружка: Вишневский, Воскресенский, Алексеев, Емельянов, Пьянков, Лавров, Соколов, Парадизов и другие.
Повидимому, Некрасов хотел познакомить Кулышова сочленами кружка. Однако Кулышов в отсутствие Некрасова бросил подводу и, как он впоследствии сообщал, «ушел в жандармскую команду наведаться о распоряжении правительства»1 2.
Исчезновение. Кулышова вызвало подозрение у членов кружка. Были приняты срочные меры для того,
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1 (1380), 1862 г., д. 122, лл. 19 об. — 20.2 Т а м же.
77
чтобы перенести и спрятать в другом месте части станка. Воспользовавшись наличием подводы, Некрасов и Вишневский немедленно отправились на квартиру профессора семинарии Емельянова, где находился станок, и до прибытия полиции сумели перепрятать его части. В обрыве на берегу реки Камы был также спрятан находившийся на квартире подпоручика Михеля литографический камень.
Вечером 16 и утром 17 февраля в доме при кафедральном соборе были произведены обыски. Однако никаких признаков литографского станка там не было найдено.
Неудачи полицейских органов заставили губернские власти предпринять более энергичные меры. 17 февраля 1862 года по распоряжению вице-губернатора Быкова для расследования дела о литографском станке была учреждена особая следственная комиссия в составе: советника губернского правления Лукина, жандармского штаб-офицера поручика Воронича и губернского уголовных дел стряпчего Земляницына. Она же должна была продолжать расследование дела о распространении революционных прокламаций семинаристами в рождественские каникулы.
По распоряжению следственной комиссии 18 февраля был арестован Феодосий Некрасов, а 19 февраля — Ку- лышов. 20 февраля в обрыве у реки Камы учащимися семинарии случайно были обнаружены части литографского станка. Таким образом донесение об устройстве в Перми литографского станка подтвердилось.
В ходе следствия по требованию комиссии депутатом от военного ведомства для присутствия при допросе военнослужащего Кулышова был назначен (случайно или под влиянием кого-то из членов Пермского кружка) один из участников кружка, выполнявший поручение^ по устройству литографского станка, подпоручик Георгий Иванович Михель. Следовательно, в первое время деятельности комиссии руководство Пермского кружка получало полную информацию о ходе следствия.
Однако вскоре положение изменилось. Кулышов сообщил следственной комиссии о своих прошлых связях с Михелем. Он рассказал, что еще в ноябре 1861 года по требованию Михеля передал ему «Правила литографи-
78
чро^ания на камне» К В декабре того же года, когда заболевший Кулышов лежал в больнице, Михель приходил к нему. Он выяснял, как идет изготовление частей литографского станка и оказал материальную помощь Кулышову. «Господин Михель,—показывал на следствии Кулышов,— оставляя у меня чаю около У2 фунта, сахару более трех фунтов и денег 50 коп. серебром, сказал: Выздоравливай скорее, ты очень нужен» 1 2.
Впоследствии, как признавался Кулышов, «Михель неоднократно спрашивал меня, произвожу ли я работу станка, я его уверял, что работы идут своим чередом» 3. Чтобы убедить в этом Михеля, Кулышов однажды приносил даже на его квартиру пресс, изготовленный для станка.
О том, как отнесся Михель к предателю, видно из следующего показания Кулышова: «Когда был назначен депутатом по следствию господин подпоручик Михель, он ввел меня в комнату, занимаемую канцеляриею запасных войск, выслал оттуда писарей, затворил крепко двери, юворил мне, что я дурак, скотина, неблагодарный, что не умел пользоваться счастьем, что он меня ненавидит и будет вечно ненавидеть. Наконец, однакож, просил не вмешивать в дело г. Иконникова»4.
В результате таких показаний Кулышова, подпоручик Михель не только был отстранен от участия в следственной комиссии, но и арестован, посажен па гауптвахту и сам оказался на положении допрашиваемого в комиссии.
Кроме Михеля и Некрасова в следственной комиссии допрашивались: Иконников, Вишневский, Воскресенский, Емельянов, Лавров, Парадизов-Мельтов, Алексеев, и другие члены кружка.
Однако следствие не давало тех результатов, которые ожидались губернским начальством. Ответы членов кружка на вопросы комиссии были настолько осторожными и неопределенными, что не могли служить уликами для привлечения к ответственности.
В начале марта первая следственная комиссия, как недобывшая нужных полиции данных, была губернато
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1 (1380), 1862 г., д. 122, л. 26.2 Т а м ж е, л. 57.3 Т а м ж е, л. 70.4 Т а м ж е, л. 71 об.
79
ром распущена. Впоследствии в письме к флигель-адъютанту царя Мезенцеву губернатор признался, *что первая следственная комиссия «сделала свое дело очень плохо»1. Вместо нее была создана вторая следственная комиссия, возглавляемая жандармским подполковником Комаровым.
Начались допросы не только членов Пермского кружка, но и всех мало-мальски причастных к делу. В следственной комиссии побывали жена Кулышова Ефимия, их дети, смотритель двора семинарии — Василий Кузьмин, все семь учащихся семинарии, которые нашли части литографского станка на берегу Камы, кучер Иконникова — Яков Кузьмин, денщик подпоручика Михеля — Петр Симаков, все ямщики, перевозившие Феодосия Некрасова из Казани в Пермь и другие.
Все это еще более затягивало расследование, а реальных результатов не было. Кроме того, находившийся под домашним арестом, уволенный в феврале 1862 года от службы Иконников отказался давать показания следственной комиссии и настаивал «быть вытребованным в Петербург» для сообщения министру внутренних дел «о некоторых обстоятельствах, касающихся действий генерал-майора Лошкарева»1 2, то есть пермского губернатора.
Располагая достаточными данными о преступлениях по службе губернатора, Иконников, повидимому, имел намерение разоблачением начальника губернии отвлечь внимание правительственных кругов от расследования дела Пермского кружка. Иконникову в вызове его в Петербург было отказано. Министр внутренних дел требовал от пермского губернатора ускорения расследования не только дела об изготовлении литографского станка, но и дела о распространении антиправительственных прокламаций семинаристами во время рождественских каникул.
К тому же, расследующий дело о существовании в Казани «общества политических злоумышленников» флигель-адъютант царя подполковник Мезенцев «пришел к заключению, что кружок людей неблагонамеренных образовался в Казани из лиц, прибывших туда из Перми и
1 МОГА, особый фонд, д. 105, л. 48. Перевод с французского.2 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1 (1380), 1862 г., д. 450, лл. 1—1 об.
80
находится в связи с членами подобного пермского кружка» К
При таких обстоятельствах после доклада шефа жандармов Долгорукова царю было принято решение поручить флигель-адъютанту Мезенцеву «по окончанию производимого дознания в Казани, произвести в Перми формальное переследование, как означенное дело о вышесказанном станке, так и других следствий, произведенных там по делам о распространении злоумышленных сочинений и о библиотеке чиновника Иконникова, имеющим видимую связь с первым делом»1 2 3.
Мезенцеву разрешалось составить в Перми под его председательством новую комиссию с назначением в нее, если потребуется, также «лиц, служащих в Казани» 8.
3 мая 1862 года комиссия под председательством жандармского подполковника Комарова сложила свои полномочия и передала их комиссии, возглавляемой Мезенцевым.
Начались новые допросы и обыски. Был произведен обыск и в библиотеке Иконникова, но ничего из запрещенной литературы там не было найдено.
Несмотря на это, поскольку была установлена связь между деятельностью Пермского кружка и библиотекой Иконникова, губернатор 23 мая 1862 года сообщил комиссии Мезенцева, что он «сего же числа распорядился о закрытии упомянутой библиотеки» 4.
Находящийся с февраля под домашним арестом Иконников, будучи больным и не имея, как он писал, «никаких способов к содержанию себя», просил комиссию сделать распоряжение о выдаче ему «полагаемого от казны арестуемым или даже отдаваемым под полицейский надзор лицам содержания» 5 6. Но в этом ему было отказано.
Во время массовых обысков были найдены письма, устанавливающие, что между членами Пермского кружка и в частности Иконниковым и членами революционных организаций Казани, шла переписка, поддерживалась
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1381, 1861—1899 г., д. 111, л. 147.2 Т ам ж е, оп. 1 (1380), 1862 г., д. 450, лл. 1 об.— 2.3 Т а м ж е, л. 2.4 Т а м же, лл. 222 об.» Т ам ж е, лл. 281—281 об.
6 Ф. С. Горовой 81
связь. Таким образом обыски дали дополнительный материал комиссии Мезенцева.
Кулышов показал на следствии, что «Некрасов в бытность его в моей квартире объявил, что он купил камень в Казани за 25 рублей серебром, с которым он и прибыл в Пермь. Этот камень я видел в коридоре квартиры г. Иконникова, который показан был мне неизвестным человеком» 1.
Как ни пыталась комиссия вынудить у Некрасова признание того, что он привез из Казани литографический камень, ее усилия пропадали бесполезно: Некрасов от всего отказывался.
, Правда, под давлением улик он должен был сознаться, что вез из Казани ящик с запрещенными заграничными изданиями, но утверждал, что по приезде в Пермь потерял его. 21 мая 1862 года Феодосий Некрасов говорил в следственной комиссии: «Прежде я показал, что ящик, который я вез, я потерял дорогой и что в этом ящике были учебные книги; в настоящее время я сознаюсь в том, что у меня в ящике, кроме учебных книг, были еще книги Лондонского издания... и что этот ящик затерян мною не на дороге, а здесь в г. Перми» 1 2.
Понятно, что утверждение о потере ящика было вообще вымыслом, сделанным с целью запутать следствие.
В выяснении других обстоятельств дела комиссия Мезенцева не пошла дальше предыдущих комиссий.
В июле 1862 года Мезенцев должен был сообщить министру внутренних дел, что «большей полноты дать следствию невозможно», хотя круг лиц, объединяющихся вокруг Пермского кружка, «пространнее, чем обличаемый следственным делом» 3. ,
В этом же донесении Мезенцев писал: «Принимая во внимание недостаток юридических данных для привлечения к делу лиц, которые могут быть лишь подозреваемы, я полагал бы дальнейшее расследование дела, производящегося уже около пяти месяцев, совершенно бесполезным для разъяснения истины, а потому приведение оного к окончанию необходимым» 4.
Мезенцев признавался, что в силу недостаточности
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1 (1380), 1862 г., д. 450, л, 27.2 Т а м ж е, лл. 150—150 об.3 Та м ж е, оп. 2 (1381), 1862 г., д. 64, л. 6 об.4 Т а м ж е, л. 7.
82
доказательств «дать делу сему судебный ход, я полагал бы весьма неудобным, а прекратив оное, административным распоряжением определить взыскание по мере виновности каждого из главных прикосновенных к делу лиц» К
Особое совещание, состоявшее из министра внутренних дел, обер-прокурора святейшего Синода и начальника штаба шефа жандармов, рассмотрев рапорт Мезенцева, согласилось с его предложением.
Особое совещание своим постановлением от 22 июля 1862 года решило подвергнуть главных участников Пермского кружка следующим административным взысканиям:
1. Александра Иконникова и Феодосия Некрасова «выслать на жительство в один из отдаленных городов Западной Сибири по назначению Министерства внутренних дел, без права поступления на службу, под строжайший полицейский надзор» 1 2.
•' 2. Исключенных из семинарии Николая Вишневского и Василия Тихомирова «также выслать из Пермской губернии, по только в отдаленные города Великороссийских губерний по назначению Министерства внутренних дел, без права поступления па службу и с учреждением над ними строгого полицейского надзора»3.
3. Бывших семинаристов Илью Пономарева и Илью Констанского «выслать в отдаленные уездные города, по назначению Министерства внутренних дел, под строгий надзор полиции, предоставив им право поступить на службу в городские присутственные места, тех городов, но не вне оных» 4.
4. Наставников семинарии Емельянова, Лаврова, Парадизова-Мсльтова и секретаря статистического комитета Воскресенского «подвергнуть полицейскому надзо* ру, поручив независимо от сего губернскому начальству иметь со своей стороны особенное за ними наблюдение; в случае новых с их стороны проявлений неблагонамеренности, предоставить ему право удалить их из Перми» 5. Кроме того, над чиновником судебной палаты Алексеевым
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 2 (1381), 1862 Г-, Д. 64, л. 7.2 Т а м ж е, л. 207 об.3 Т а м ж е, л. 207.4 Т а м же.5 Т ам ж е, л. 208,
6* 83
«усилить полицейский надзор, коему он подвергнут был прежде и предоставить также губернскому начальству право удалить его из Перми» К
Дело подпоручика Михеля особое совещание решило передать «на рассмотрение и зависящее распоряжение военного министра» 1 2.
На докладе министра внутренних дел, излаявшем предложения особого совещания, Александр II 28 июля 1862 года наложил резолюцию «Исполнить»3.
В августе 1862 года началась практическая полицейская расправа над главными деятелями Пермского кружка. 13 августа было сделано распоряжение об установлении строгого полицейского надзора над Емельяновым, Лавровым, Парадизовым-Мельтовым и Алексеевым. 14 августа из Перми в сопровождении двух жандармов каждый были высланы: Иконников в г. БерезоЕ и Некрасов в г. Ялуторовск, Тобольской губернии, Вишневский в г. Пинегу, Архангельской губернии, и Тихомиров в г. По- венец, Олонецкой губернии. В тот же день Илья Пономарев был выслан из Перми в Оханск, где за ним учрежден строгий надзор полиции.
Что касается Михеля, получившего к этому времени чин поручика, то по предложению военного министра он ушел в отставку и был сослан в Нижний Новгород под надзор полиции.
Так в середине августа 1862 года был разгромлен основной состав Пермского кружка, а его руководители отправлены в ссылку в разные города России.
О дальнейшей жизни Александра Ивановича Иконникова мы имеем очень мало сведений. Известно, что в ноябре 1863 года, в ответ на запрос министра внутренних дел о возможности разрешить Иконникову переселиться из Березова в другое место, начальник третьего отделения царской канцелярии Долгоруков ответил: «Перемещение коллежского асессора Иконникова, посланного по высочайшему повелению в г. Березов, я считаю преждевременным» 4.
В январе 1864 года состояние здоровья Иконникова ухудшилось. В свидетельстве березовского городское
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 2 (1381), 1862 г., д. 64, л. 208.2 Т а м ж е, л. 207 об.3 Т а м ж е, л. 192.4 Т а м же, л. 371,
84
врача от 27 января 1864 года указывалось,- что «находящийся под надзором полиции, отставной коллежский асессор Александр Иванович Иконников... страдает расстройством грудных органов — катаррально-ревматиче- ским их поражением, выражающимся сильными припадками кашля, при выслушивании шумом журчания, а иногда трескучим (крупно-пузырчатым), с обильными кровотечениями из горла, расстройством, весьма часто повторяющимся от непривычки организма переносить частые изменения температуры березовского сурового климата». Указав также на другие болезни, березовский врач приходил к заключению, что «г. Иконникову необходимо удалиться из березовского климата в более умеренный» К
Однако и на этот раз в выезде' из Березова Иконникову было отказано.
Некоторые сведения для биографии Иконникова можно почерпнуть из письма его сына Александра, который сообщал:
«Когда отец был переведен из Березова, я не знаю. Кажется, некоторое время после Березова он жил в То* больске... В 1871 году отец жил уже в Тюмени... Относительно философского миросозерцания отца не могу дать определенного ответа. Отец был, по моим воспоминаниям, прежде всего человеком дела, а не теоретизма, В конце 80-х годов, правда, он заинтересовался модной тогда философией Шопенгауера, появившейся в нескольких русских переводах, но пессимизм был совершенно чужд его духу. Можно утвердительно ответить лишь о том, что отец до конца жизни ценил писателей освободит тельной эпохи Чернышевского, Добролюбова, Герцена»1 2.
Из этого же документа следует, что А. И. Иконников умер позже 1914 года, повидимому в г. Ирбите, Перм? ской губернии.
VII
Несмотря на то, что организационный центр революционно-демократического движения в Пермской губернии был ликвидирован, революционно-демократическая деятельность в губернии продолжалась.
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 2 (1381), 1862 г„ д. 64, лл, 408—409,2 МОГА, особый фонд, д. 105, лл. 26—26 об,
85
Следует не забывать, что условия для такой деятель; «ости в губернии были благоприятны. Здесь в июне 1863 года находилось под надзором полиции 27 «политических преступников» \ а в начале года их было еще больше. В разные города губернии были разосланы члены кружка семинаристов Аркадий Топорков, Христофор Симановский, Михаил Хомяков, Ипполит Алексеев, Филитёр Хит- ров, Евгений Кыштымов и Тимофей Парьнйев. В губернии же под надзором полиции жили Илкя Пономарев, Емельянов, Лавров, Парадизов-Мельтов, Воскресенский.
Мы не знаем дальнейшей жизни подавляющего большинства членов Пермского революционно-демократического кружка. Однако можно утверждать, что многие из них не изменили своим убеждениям. Неизвестный биограф писал об Аркадии Дмитриевиче Топоркове:
«В 1863 году он значится в списке лиц, находящихся под надзором полиции (в Сысертском заводе). Впоследствии Топоркову удалось получить место народного учителя и он в Зауралье в разных селениях, преимущественно заводских, до самой смерти (в конце 90-х годов) был верен знамени «шестидесятников-просветителей», материалистов, в частности, свято чтил память Чернышевского, ;как своего учителя. Был выдающимся учителем и благодаря этому инспекция щадила его, переводя лишь из •одного селения в другое. Своих детей он не отдавал в казенную царскую школу и прошел с ними курс средней школы сам, направивши их также па путь народного просвещения (в народную школу учителями). С попами всю жизнь вел полемику на антирелигиозные темы... Для скорейшего обучения взрослых Топорковым разработан, ранее американских педагогов, слого-звуковой метод обучения чтению. Им же написан ряд юмористических стихотворений на бытовые темы и ряд статей из заводского быта. Умер в больнице Нижнего Тагила (после -операции)»1 2.
Кроме местных жителей в Пермской губернии проживало под полицейским надзором значительное число лиц, высланных из других губерний, в прошлом участников революционного движения.
1 МОГА, ф. 65, оп. 1, д. 80, лл. 13—13 об.2 Т а м же, особый фонд, д. 105, лл. 23—24,
85
Среди них в первую очередь нужно назвать бывшего студента Харьковского университета Ирадиона Костенко, который был сослан в Пермскую губернию «за распространение возмутительных листков», причем «за сношение с проезжавшими в Сибирь сосланными, удален в Верхотурье» К
К такой же категории относились сосланные из города Смоленска Виктор Лобода и из города Пирятина Вениамин Португалов. По характеристике пермского губернатора, Виктор Лобода «самого вредного образа мыслей, происходящего из извращенного направления», а Вениамин Португалов «находится в сношении с вредными лицами» и «до охлаждения юношеского пыла, едва ли исправится и изменит внушенный на учебной скамье извращенный образ мыслей»1 2 3.
Трудно, из-за отсутствия документов, проследить конкретные формы революционной пропаганды и другой деятельности ссыльных в Пермской губернии.
Но, повидимому, такая деятельность велась и была в какой-то степени известна губернатору, который многим из ссыльных давал отрицательные характеристики: «поведение неудовлетворительно», «неблагонадежен», «мало благонадежен к исправлению», «мало исправляется», «не исправляется» и т. и. \
Отдельные революционные выступления в Пермской губернии после разгрома Пермского кружка были связаны с деятельностью тайных революционных организаций Казани и Нижнего Новгорода.
В Казани к 1862 году окончательно оформился тайный революционный студенческий кружок, существовавший параллельно с филиалом организации «Земля и Воля». Возглавлялся этот кружок хорошо законспирированным комитетом, который иногда назывался Центральным Комитетом. Комитет Казанского кружка получил отличную оценку Герцена: «В Казани, — писал А. И. Герцен,— комитет отлично устроен; это образец ума и логики»4.
В марте 1863 года начался так называемый «апостольский» период деятельности Казанского студенче
1 МОГА, ф. 65, оп. 1, д. 80, лл. 5 об.—6.2 Т а м ж е, л. 12.3 Т а м ж е, лл. 5, 6, 10 и др.4 А. И. Г е р ц е н . Полное собрание сочинений, под редакцией
М. К. Лемке, т. XVI, стр. 201.87
ского кружка» т. Сущность его состояла в том, что часть; членов кружка отправлялась из Казани в ближайшие губернии для распространения там революционных прокламаций.
Одним из таких «апостолов» был Иван Яковлевич Орлов, избравший себе псевдоним «Иван Яковлев». 10 марта 1863 года он выехал из Казани, имея цель обойти и объехать Казанскую, Вятскую и Пермскую губернии.
Повсюду, где проезжал или проходил Иван Орлов, крестьяне получали революционные прокламации, причем полицейские власти Вятской и Пермской губерний не могли найти их распространителя. «В Пермской губернии, — читаем мы з одном из документов, — один из исправников оказал такую ревность к отысканию распространителя, что на свой счет нанимал ищеек, не требуя от губернатора денежного вознаграждения»2.
В начале апреля 1863 года Иван Орлов, располагая рекомендательными письмами от знакомых студентов Казанского университета и духовной академии, прибыл в город Оханск к Илье Пономареву. Пономарев познакомил Орлова со своими близкими знакомыми секретарем Оханского земского суда Ламони и служащим конторы помещика Дягилева — Кузнецовым.
В специальной шкатулке с двойным дном Орлов привез революционную прокламацию Казанского студенческого кружка. 10 экземпляров этой прокламации Орлов оставил Пономареву для распространения в Оханске, а около 30 экземпляров отвез в Пермь и передал кому-то из надежных знакомых (по некоторым данным служащему уездного казначейства Удинцеву) для распространения ее в Перми.
Возвратившись из Перми в Оханск, Орлов, не имевший средств для дальнейшего путешествия, занял у Пономарева 5 рублей и отправился обратно в Казань.
Нам не известна судьба 30 экземпляров прокламации, отвезенных Орловым в Пермь, каких-либо документов об этом найти не удалось. Большую известность приобрело распространение Пономаревым прокламации в Оханске. 1
1 Б. К о з ь м и н. Казанский заговор, М., 1929, стр. 69. 2 М а т е р и а л ы д л я и с т о р и и р е в о л ю ц и о н н о г о
д в и ж е н и я в Р о с с и и в 60-х г о д а х . Под редакцией Б. Базилевского (В. Богучарского), стр. 135.
88
Несколько слов о содержаний прокламации, привезенной Орловым. Среди архивных материалов не сохранилось ни одного подлинного экземпляра прокламации. Губернатор в донесении министру внутренних дел характеризовал прокламацию как «листок, возмущающий народ против царя подняться разом, чтобы земля была его и управление выборное, и что 500 тысяч солдат против 53 миллионов ничего не сделают» !. Из показания секретаря Оханского уездного суда Ламони, которому Пономарев «под строжайшим секретом читал печатный листок», видно, что прокламация «советует крестьянам действовать не кучками, а всем вместе» 1 2.
Сопоставляя эти и другие данные, можно прийти к выводу, что это была (как правильно в свое время указывал Б. Козьмин) прокламация без названия, начинающаяся словами «Долго давили вас, братцы...»
В прокламации указывалось, что царь провел реформу 1861 года в интересах помещиков, обманул народ, не дав ему настоящей воли. Народ должен требовать от царя Передачи ему всей земли, требовать, чтобы назначение и расходование податей и судопроизводство в стране осуществлялись не чиновниками, а выборными от народа представителями.
Прокламация призывала крестьян добиваться выполнения своих требований следующим образом: «Надейтесь, братцы, на самих себя да и добывайте себе волю сйми. Только помните, братцы, что не следует до поры до времени затевать дело по кучкам, — этак, кроме беды, ничего не добудете... Другое дело, как все разом скажете: «Будет, мол, терпеть-то нам и от бар и от чиновников. Довольно на них поработали, довольно от них потерпели, — время и отдохнуть». Да как все в один голос потребуете себе волю вольную, так тогда и отказывать не посмеют, и царь со всем своим войском не в силах будет защищать своих холопов — бар да чиновников. Только не торопитесь, братцы, чтобы не испортить дело. Прежде пообдумайте да соберитесь с силами»3.
Следовательно, в прокламации «Долго давили вас, братцы», как и в других* прокламациях революционно
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 2 (1381), 1863 г., д. 123, л. 6.2 Т а м ж е, л. 25 об.3 Б. К о з ь м и н . Казанский заговор 1863 года, М. 1929, стр. 141.
89
демократического лагеря того периода, крестьянство призывалось общими объединенными усилиями добиться земли и воли и преобразовать страну на буржуазно-демократических началах.
Часть полученных от Орлова прокламаций Пономарев накануне базарного дня, в ночь на 7 апреля 1863 года разбросал перед присутственными местами. На одной из прокламаций сверху была сделана надпись: «Прошу поделиться с кем найдете нужным», а внизу — «Цель близка» К На следующий день утром прокламации были подобраны оханским городничим Одинцорым.
Подозрение Одинцова, вполне естественно, пало *Га находящегося под надзором полиции Илью Пономарева. Поэтому Одинцов * постарался сблизиться с Пономаревым, выведать у него сведения о прокламации, предать Пономарева и на этом сделать карьеру.
Пономарев был приглашен к Одинцову в гости, и после двух или трех выпитых рюмок Одинцову удалось вызвать его на откровенность. В ходе разговоров Одинцов осуждал действия и распоряжения правительства, и разоткровенничавшийся Пономарев сообщил городничему о наличии у него прокламации. «На вопрос Одинцова, — сообщается в материалах следствия, — какое содержание этого воззвания, Пономарев вынул из бокового кармана листок; на замечание же городничего, что это старина и что с одним листком ничего не сделаешь, он, Пономарев, отдал еще 7»1 2.
Таким образом все прокламации оказались в руках городничего.
После этого городничий сказал Пономареву, что он также имеет две прокламации, подобранные им утром около присутственных мест, о чем ему нужно сделать соответствующее донесение губернатору. Растерявшийся Пономарев начал просить городничего, чтобы в рапорте губернатору его имя не упоминалось, на что Одинцов согласился. Для того, чтобы внушить большее к себе доверие, Одинцов в присутствии Пономарева написал свой рапорт и отправил его вместе с шестью экземплярами прокламации начальнику губернии.
Действительно в первом рапорте губернатору от 7 апреля 1863 года городничий доводил до его сведения, что
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. (1381), 1863 г., д. 123, л. 11.2 Т ам ж е, л. 29.
90
нашел все «десять печатных листков, разбросанных по улицам и тротуару» \ и ничего не сообщал о причастности к делу Ильи Пономарева/Однако уже в рапорте от 10 апреля Одинцов доложил губернатору о всех своих переговорах с Пономаревым.
11 апреля Пономарев был арестован, представлен губернатору и после допроса посажен в тюрьму. Губернатор донес о распространении Пономаревым прокламации министру внутренних дел, а последний доложил царю. В ответ на доклад министра последовало повеление царя, в котором предлагалось «распространителя воззвания Пономарева, буде он в преступлении несомненно уличен, предать военному суду по полевому уложению, по правилам, установленным в июне 1862 г. для поджигателей» 1 2.
Таким образом, в этом случае, как и в ряде других, должны были быть применены зверские законы, рассчитанные на военную обстановку в стране. Этими средствами царизм стремился окончательно подавить идущее уже по нисходящей революционно-демократическое движение.
Пономарев в начале следствия все отрицал и от всего отказывался. Однако следственные власти пошли на провокацию. Пономарева перевели в камеру, которая отделялась звукопроницаемой дверью от соседней комнаты. В эту комнату был посажен жандармский адъютант штабс-капитан Воронин. К узнику же был подослан его «единомышленник» городничий Одинцов, который вновь сумел повести с Пономаревым откровенную беседу.
На замечание Одинцова, что надо быть осторожным в ответах на следствии, Пономарев заявил: «Я откажусь от всего, я к этому привык, и по делу Иконникова при жандармском полковнике, когда мне стали давать очную ставку с товарищами, то мы оба не сознавались»3.
Все сказанное Пономаревым в разговорах с Одинцовым было записано и впоследствии предъявлено Пономареву на следствии.
Пономарев вынужден был во всем сознаться, однако он утверждал, что передал прокламации городничему
1 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 2 (1381), 1863 г., д. 123, л. 11.2 Т а м ж е, л. 6 об.3 Т ам ж е, л. 30.
91
Добровольно, не желая их распространять. Пономарев сообщил, что настоящая фамилия студента Казанского университета, привозившего ему прокламации, не Яковлев, а Орлов.
К началу мая 1863 года расследование дела о распространении Ильей Пономаревым прокламаций было закончено.
2 мая близ Казани был арестован и Иван Орлов. Он был отправлен в город Вятку, где уже велось следствие о распространении «апостолами» Казанского кружка революционных прокламаций. По этому делу в Вятской губернии было арестовано более 10 человек.
Между пермским и вятским губернаторами началась переписка: пермский губернатор требовал присылки Орлова в Пермь, а вятский—Пономарева в Вятку. В конце концов Пономарев был отправлен в Вятку, судился по делу о так называемом «Казанском заговоре» и был осужден к ссылке на каторжные работы.
Вслед за Иваном Орловым в качестве «апостола», распространяющего революционные прокламации Казанского кружка, в Пермскую губернию отправился студент Бирюков. Во второй половине мая 1863 года Бирюков был в Перми, где в гостинице встретился с дьяконом села Каргапольского, Шадринского уезда, М. А. Капустиным. Капустин приехал в Пермь раньше Бирюкова.
В Перми, будучи в пьяном виде, Капустин ругал царя и всю фамилию Романовых и заявил, что «он будет стараться поднять народ против государя»1.
За это начальство Пермской епархии решило выслать Капустина под строгий надзор в Долматовский монастырь.
Бирюков отправился вместе с Капустиным. По пути они останавливались в ряде мест Пермской губернии, в том числе в гор. Кунгуре. На остановках Бирюков читал собиравшимся прокламацию «Свобода», а Капустин «богохульствовал» и ругал царя и всю царскую фамилию. Это стало известно местным полицейским властям. 29 мая 1863 года, в пути, Капустин и Бирюков были арестованы. При обыске у Бирюкова не нашли никаких антиправительственных прокламаций. Однако он на допросе сознался, что такие прокламации имел, но, якобы
1 Б. Козьмин. Указ, соч., стр. 100.92
убедившись в нелепости там написанного, уничтожил их.У Капустина были найдены две своеобразных запис
ки-прокламации, которые призывали к свержению династии Романовых. Одна из них под названием «Воззвание к крестьянам, преподаваемое дьяконом Капустиным» гласила следующее:
«Россияне! Что с вами делается и с вашими любезными кровными? Вас бьют, рубят, секут — и из-за чего? Из-за того, что вы расположились быть верными подлецу, так вообще называемому дураку, по фамилии Романову»1.
Отсутствие документов не дает нам возможности судить о людях, повлиявших на формирование взглядов Капустина. Можно только предположить, что на его мировоззрение оказали революционизирующее влияние находившиеся в Шадринском уезде под надзором полиции участники революционно-демократического движения Евгений Кыштымов, Вениамин Португалов и другие.
Капустин, как духовное лицо, отделался ссылкой в монастырь. По-другому обстояло дело с Бирюковым. Пермский губернатор, не имея данных для предания Бирюкова суду, решил силой своей власти отдать его в солдаты. Однако, когда все уже было готово для отправки Бирюкова в рекруты, пермский губернатор получил из Вятки требование о высылке его туда. Отправленный в Вятку, Бирюков был впоследствии осужден вместе с другими за участие в «Казанском заговоре» и сослан на каторжные работы в Сибирь.
Третий факт распространения антиправительственных прокламаций в Пермской губернии в 1863 году был связан с именем бывшего студента Казанского университета Платона Некрасова, родного брата Феодосия Некрасова, сосланного за участие в Пермском кружке в Ялуторовск.
При рассмотрении дела Платона Некрасова следует иметь в виду, что революционно-демократические круги служащих крупнейшей на Волге и Каме пароходной компании «Кавказ и Меркурий», контора которой находилась в Нижнем Новгороде, были одним из опорных пунктов организаций «Земля и Воля» в Поволжье.
По данным третьего отделения императорской канцелярии, «служащий в обществе «Кавказ и Меркурий»
1 Б. Козьмин. Указ, соч., стр. 101.93
некто Захарин был доверенным лицом Чернышевского» Г По тем же данным, среди наиболее активных посетителей Н. Г. Чернышевского в 1861 году снова-таки числятся Захарин и Гросс из Нижнего Новгорода1 2.
Гросс, «женатый на родной сестре... Чернышевского»3, являлся помощником управляющего конторою пароходной компании «Кавказ и Меркурий».
Нет сомнения в том, что Захарин, Гросс и их близкие имели контакт не только лично с Н. Г. Чернышевским, но и после его ареста с руководящими кругами.организации «Земля и Воля».
В начале мая 1863 года к управляющему пермской конторой компании «Кавказ и Меркурий» Фирсову прибыл из Нижнего Новгорода Платон Некрасов. У него на руках имелось письмо главной конторы пароходства. В письме указывалось, что «Некрасов командируется, как служащий, по некоторым надобностям общества в Сибирь и имеет другие весьма важные поручения, и что поэтому, ежели ему понадобятся деньги, чтобы Фирсов снабдил бы его и оказал содействие» 4. Получив от Фирсова 5 рублей, Платон Некрасов продолжал свой путь. Он побывал в Оханском уезде у отца, жившего в селе Степановском, и у брата Никиты — в селе Сивинском. Проезжая дальше в Сибирь через Екатеринбург, Шад- ринск, Платон Некрасов вел революционную пропаганду до тех пор, пока «за распространение возмутительных воззваний»5 не был арестован.
Однако распространение прокламаций было лишь одной стороной деятельности Платона Некрасова во время поездки. Посетив 15 мая 1863 года своего брата Феодосия в городе Ялуторовске, Платон Некрасов встретился на Падунском винокуренном заводе (в 30 верстах от Ялуторовска) с двумя политическими ссыльными, находившимися под строгим надзором полиции. Это были студент Краковского университета — Крупский, сосланный за участие в варшавских манифестациях в 1861 году, и студент Казанского университета Балакшин, отбывавший ссылку за участие в студенческих волнениях в 1861 году.
1 Процесс Н. Г. Ч е р н ы ш е в с к о г о . Указ, изд., стр. 30.2 Т а м же, стр. 48.3 ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1 (1380), 1863 г., д. 447, л. 1 об.4 Та м ж е, л. 9 об.5 Т а м ж е, л. 1 об.
94
За время пребывания у брата с 15 по 28 мая 1863 года Платон Некрасов несколько раз встречался с Крупским и Балакшиным.
Платон Некрасов, полагаясь на Крупского и Балакшина, как на политических ссыльных, сообщил им, что он «агент Центрального революционного комитета» и предлагал им «агентуру этого комитета»
По общей договоренности Крупский и Балакшин решили. бежать из ссылки вместе с уезжавшим в Пермь Платоном Некрасовым. 28 мая 1863 года они отправились в город Шадринск, где встречались и некоторое время жили с состоявшими под надзором полиции Евгением Кыштымовым, Вениамином Португаловым, Владимиром Казанским и другими.
В Шадринске Платон Некрасов был арестован. При аресте, как видно из материалов, «исправник предлагал ему быть выпущенным на поруки до распоряжения пермского губернатора, как с ним поступить, но он... просил исправника отправить его в Ялуторовск, где его заключили под строгий арест, под которым и пробыл 46 дней» 2.
По требованию пермского губернатора Платон Некрасов 29 июля 1863 года был прислан из Ялуторовска в Пермь. На запрос пермского губернатора «следует ли выслать Некрасова в Казань, в главную следственную комиссию», рассматривавшую дело о «Казанском заговоре», временный генерал-губернатор Казанской, Вятской и Пермской губерний Тимашев ответил ему: «Некрасова, впредь до востребования комиссии, оставить ц Перми» 3.
В Казань Платон Некрасов так и не был вызван. Впоследствии он был отправлен в ссылку администрат тивным порядком.
Что касается Крупского и Балакшина, то они продолжали свое бегство до города Осы, где были арестованы и представлены в главную следственную комиссию в Казань. Выяснив непричастность их к «Казанскому заговору», главная следственная комиссия 31 августа 1863 года решила, что Крупский и Балакшин должны быть ^отправлены в Тобольск для предания их суду за побег,
! ЦГИАЛ, ф. 1282, оп. 1 (1380), 1863 г., д. 447, л. 12.2 Та м ж с, л. 17.3 Т ам ж е, лл. 18 об. — 19.
95
лживые показания и намерение ввести правительство в обман» К О дальнейшей судьбе Крупского и Балакшина нам ничего неизвестно.
Из сказанного можно сделать вывод, что поездка Платона Некрасова в Сибирь через Пермскую губернию не являлась командировкой по делам пароходной компании «Кавказ и Меркурий», а была поездкой по поручению Центрального Комитета организации «Земля и Воля» или комитета Казанского кружка с целью распространения прокламаций и поддержания связей с политическими ссыльными, находившимися в районе Урала и Сибири.
События первой половины 1863 года были как бы заключительным этапом того подъема революционно-демократического движения, который наблюдался в Пермской губернии в начале 60-х годов XIX века. Они были проявлением революционной борьбы в России в период постепенного спада революционно-демократического движения, в период, когда первый крупный демократический натиск был отражен правительством.
Страх буржуазно-либеральных кругов России перед опасностью революции бросил их в объятия царизма. Разгром польского восстания 1863 года укрепцл царизм. Это дало правительству возможность обрушиться на революционно-демократический лагерь.
Арест вождя революционно-демократического лагеря Н. Г. Чернышевского, запрещение органов демократической печати («Современник», «Русское слово»), закрытие воскресных школ, создание в Петербурге для борьбы с «крамолой» верховной следственной комиссии, расправлявшейся с революционерами на основе свирепого закона 1862 года «О поджигателях», — таковы некоторые черты, характеризующие наступление реакции в 60-х годах XIX века по всей России.
Жестокими мерами преследования, подавлением всех проявлений деятельности Пермского кружка, запрещением воскресных школ и литературных вечеров-концертов, разгромом центра культурно-просветительной и революционной деятельности в Перми — библиотеки Иконникова проявила себя реакция в Перми и Пермской губернии.
I ЦГИАЛ, ф. 1282, оп, \ (1380), 1863 г., д. 447, л. 47.96
VIII
Таким образом, революционно-демократическое движение в Пермской губернии имеет свою славную историю. Оно развивалось вместе с усилением революционной борьбы крестьянских масс России в период подготовки и проведения реформы 1861 года.
Революционно-демократическое движение в Пермской губернии в 60-х годах XIX века, как видно из всего изложенного, прошло три этапа:
1. 1858—1860 годы. Этап, главным образом, культурно-просветительной деятельности, подготовивший переход к революционно-демократической борьбе. В это время происходит консолидация демократических сил вокруг библиотеки Иконникова, создается Пермский кружок революционных демократов.
2. 1861- 1862 годы. Высший этап в деятельности Пермского кружка, создавшего себе опору в семинарии. Это был наиболее активный прокламационный период деятельности пермских революционно-демократических кругов, когда всей борьбой с царизмом руководит единый центр, возглавляемый Иконниковым.
3. 1863 год. Этап постепенного упадка революционно- демократического натиска. Революционная борьба и распространение прокламаций осуществляется без участия Пермского кружка (к этому времени разгромленного), через лиц, присланных из других районов страны и находивших в Пермской губернии почву для своей плодотворной деятельности.
Развитие революционно-демократического движения в Пермской губернии в значительной степени осуществлялось под влиянием событий, происходивших в Казани вообще и в Казанском университете в особенности. В свою очередь Пермская губерния была своеобразным резервуаром революционных кадров для Казани. Выходцы из Пермской губернии составляли около половины всех руководителей и участников революционных выступлений в Казани.
Революционно-демократические выступления в Пермской губернии осуществлялись как на основе программных документов революционно-демократического лагеря всей страны, так и документов, составленных членами Пермского кружка. Общим для этихирограмм-проклама*
7 ф, с, Горовой 07
ЦИП Пыл о требование буржуазно-демократической перестройки страны.
л Революционно-демократическое движение в Пермской I губернии являлось составной частью общедемократического движения в России, руководимого Чернышевским, Добролюбовым, Герценом.
Пермские революционные демократы считали себя последователями великих вождей революционно-демократического лагеря и многие из них всю свою жизнь были преданы их делу.
Рассматривая революционно-демократическое движение в Пермской губернии в 60-х годах XIX века, нужно не забывать, что мы Имели возможность осветить только ту часть деятельности революционных демократов, которая СтДла известной нам из архивных документов. Но архивные документы отражают лишь события, ставшие известными правительственным следственным органам. Поэтому может сложиться впечатление, что всякая революционная борьба в Пермской губернии неизбежно заканчивалась Провалами и арестами. Фактически дело обстояло не так.
В действительности революционная борьба демократов была более широкой. Несомненно, что во многих случаях пропагандистская деятельность их была более удачной и; слова революционной пропаганды доходили до масс.
Между крестьянскими массами и революционными кругами интеллигенции существовали различного родаг иногда трудно уловимые, связи.
Многие пермские интеллигенты были известны среди крестьян, крестьяне им верили, обращались в трудных случаях к ним за помощью и советами. Со своей стороны передовые интеллигенты Перми шли навстречу крестьянам, выступали зачастую ходоками по крестьянским делам или составляли крестьянам прошения и жалобы.
Так, например, когда вовремя проведения реформы 1861 года пермские помещики установили за неудобную землю* высокие оброки и временнообязанные крестьяне, убегая от этого гнета, тайно переселялись на казенные земли, пермские разночинцы всячески поддерживали это движение.
В 1863—1864 годах в Перми, по мнению губернского начальства существовала «компания сочинителей просьб временнообязанных крестьян о переселении их на казенные земли» *. «Компанию» трудно было раскрыть, так
98
как крестьяне не сообщали фамилий писавших им прошения. Установлено, что поданная доверенными от крестьян Воскресенской волости, Соликамского уезда, посреднику Бакланову жалоба об отводе «в надел неудобных земель и наказания некоторых крестьян розгами» была «составлена одним из участников компании, высланным из С.-Петербурга под надзор полиции разночинцем, фамилии которого доверенные не объявили, будто бы по незапамятованию»* 2.
Аналогичную помощь оказывал крестьянам Марьинской волости, Осинского уезда, в 1863 году возвратившийся в Пермь после ссылки в Тобольскую губернию отставной чиновник Василий Поспелов 3.
Несмотря на неудачи, деятельность революционных демократов Пермской губернии имела большое значение. Она сближала разночинную интеллигенцию с крестьянами, готовила крестьянские массы к грядущим боям с царизмом.
На примере деятельности пермских революционных демократов подтверждается положение В. И. Ленина, давшего оценку деятельности революционеров-разночин- цев 60-х годов XIX века. В работе «Памяти Герцена» В. И. Ленин писал об этом периоде революционного движения:
«Шире стал круг борцов, ближе их связь с народом. «Молодые штурманы будущей бури» — звал их Герцен. Но это не была еще сама буря.
Буря, это—движение самих масс. Пролетариат, единственный до конца революционный класс, поднялся во главе их и впервые поднял к открытой революционной борьбе миллионы крестьян» 4.
В октябре 1917 года трудящиеся массы России, возглавляемые партией Ленина—Сталина, довели эту борьбу до конца и навсегда уничтожили эксплуататорский строй в нашей стране.
.1 ДГИАЛ, ф. 577, оп. 28, д. 179, л. 77 об.; 2 Т а м же, лл. 70 и 77 об.3 См. Ф. С. Г о р о в о й. Волнения крестьян Пермского Пред-
уралья в 60-х годах XIX века. Мол ото вгиз, 1951, стр. 131.4 В. И. Л енин. Соч.,/т. 18, стр. 15.
99
Редактор Б . Н . Н а з а р о в е к и й Тех. редактор Т . Н . С е н ч е н к о Корректор Б . М . С е м ч е н к о
ЛБ00988 Подписано к печати 5 июня 1952 г.Бумага 84ХЮ8*/«2 — 1*56 бум. л .— 5.12 печ. л. Уч-изд. 5*22 л.
Цена 1 руб. 20 коп. Тираж 5000 экз. Зак. 139.8-я типография треста Росполиграфпром.Гор. Молотов, ул. Коммунистическая, 57.